Виктор Славкин: Картина

Гость.С натуры.

Хозяин.Тут же дождь идет!

Гость.Ну и что?

Хозяин.Так под дождем и рисовали?

Гость.Не под дождем, а под зонтом.

Хозяин.Да… У вас, у художников, тоже жизнь несладкая…

Гость.Я тогда этого дождя даже не заметил…

Хозяин.Бывает. Я тоже сижу иногда без обеда, не жрамши. Домой надо идти, а ты сидишь… Про все забываешь… Особенно про жену.

Гость(вдохновенно). А я тогда только про нее и думал.

Хозяин.Про кого? Про жену, что ль, свою?

Гость.Тогда она мне еще не была женой.

Хозяин.А потом?

Гость.А потом и подавно.

Хозяин.Разошлись. Эх, я тоже… Кто с ними уживется?

Гость.У меня все другое. Я не сходился.

Хозяин.Это тоже правильно. Лучшее средство от развода.

Гость.Как сказать… Я ведь очень хотел жениться.

Хозяин.Так что ж?

Гость.Картина между нами встала. Эта.

Хозяин.Ей не понравилась?.. А, по-моему, ничего. Все на месте. Деревья, небо, тучи…

Гость.Да она тоже оценила. Только в буквальном смысле. Она директрисой этой гостиницы была.

Хозяин.Этой?!

Гость.Этой.

Хозяин.Полезная любовь.

Гость.Да, я имел несчастье в нее влюбиться. Эту картину только ей рисовал. Кисть сама по полотну ходила, и краски ложились необыкновенные. Влюбленный художник, знаете, он сразу становится мастером. Между ним и Леонардо разницы нет. Вообще великие стали великими потому, что каждую минуту они любят. А рядовому художнику это счастье выпадает раз в жизни. У рядового художника любовь проходит, и все. И он уже не Леонардо. Это я понял… Надо ловить момент. И я поймал. Вот он, этот момент . (Встает, подходит к картине.) Хорошо, правда?

Хозяин(с некоторым раздражением). Я же говорю, ничего себе. И похоже, и красиво.

Гость.А что? Похоже и красиво! Наверное, это и есть искусство, когда похоже и красиво… (Вздохнул.) Ничего-то вы не поняли.

Хозяин.Это почему же?

Гость.Я не вам. Я своей директрисе. Ничтожная оказалась женщина. Недостойная порыва.

Хозяин.А вы еще говорите, она из вас Леонардо сделала.

Гость.Инвентарный номер она из меня сделала!

Хозяин.Все они такие. Из меня тоже веревки вьют.

Гость.Нет, она буквально сделала из меня инвентарный номер. 675247. (Снимает картину с гвоздя, переворачивает – на обратной стороне холста крупно выведен номер 675247.)

Хозяин(сочувственно). Как же она вас так?..

Гость.Вот так… Я ей плод вдохновения, порыв. Перед самой свадьбой… Ей! Только ей и никому больше! А кому же? Рембрандт писал для своей Саскии, а я для директрисы. Меняются времена…

Хозяин.Да они этого не стоят, бабы!

Гость.Не стоят… Моя Саския провела картину через бухгалтерию. И приобрела ее как руководитель хозрасчетной единицы. И выписала мне деньги…

Хозяин.Все-таки ваша не окончательная сволочь.

Гость.…чтобы на свадьбу нам из своих не тратиться. Чтобы все даром обошлось. Леонардо в водку да в сайру превратить!..

Хозяин.Свадьбы нынче дорого обходятся… Я дочку свою замуж выдавал, пришлось готовых котлет купить четыреста штук! Два ведра!

Гость.Какие котлеты? Что вы говорите? У художников не бывает свадеб. Тем более с котлетами. А ей, конечно, хотелось! Хотелось фаты, машины с пупсом, загса, марша Мендельсона, жирной закуски… «Горько! Горько!..» Эх, людишки!..

Хозяин.А у нас все было: и фата, и машина с пупсиком, и загс… Только вот Мендельсона не было… Не достали. Пришлось под Мигулю по ковру идти…

Гость.Грустно все это…

Хозяин.Почему грустно? Всю ночь гуляли. Два раза неотложка приезжала.

Гость.Это все не для меня. Мне это, понимаете, противно.

Хозяин.Противно?.. Это почему же?

Гость.Некрасиво… неэстетично… Котлеты в ведрах… Бр-р-р!..

Хозяин.Не подавились. Все подмели подчистую.

Гость.Какая гадость!

Хозяин.Что-о-о?!

Гость.Пошлость все это.

Хозяин.Пошлость? Ну знаешь!.. Ты на себя посмотри! Ты чистенький! А твои шашни с директором гостиницы? Знаем мы таких хлюстов.

Гость.Вы не смеете!..

Хозяин.Смею! Нет чтобы с простым работником – ему директора дай пощупать.