Чеслав Одисссей - БАЛАГАН

И сел бы там намного раньше царь,

Но был бы он не русский, а хазар…

Когда мечом славяне покоряли,

Хазары золотом и серебром их брали.

И находясь во власти этих чар,

Тонул в сомненьях русский Валтасар.

Не час, не день, не год решал Владимир,

Чтоб процветал его любимый Сивер,

Какую веру выбрать за основу,

Страдал и мучился в сомненьях снова…

Монархия – всегда – планета сферы,

Где царствует звезда единой веры.

Воспитанный славянкой в христианстве,

Он был язычником – в войне, что в пьянстве.

Пьянила кровь его, как брага или мед,

Тогда ведь не было на это разных квот.

Сын Святослава – русский был «казак»,

По бабке славянин – на четверть лишь варяг .

Как варвар, мщенья предан был обету, –

За что и, овладев, убить хотел Рогнеду…

Когда малютка сын за мать взмолил,

Он в монастырь несчастную закрыл.

Так усмиривши спесь аристократки,

Отвергнувшей его, как царь , призвал к порядку.

Но продолжая Валтасаров пир

И в жены взяв из Византии Анну,

Он промыслом Божественным нежданно

Постиг душою благодатный мир;

И как единый православный царь ,

Воздвиг над Русью князь Святой алтарь…

Под натиском племен и чтоб в живых остаться,

Славяне стали к Северу спасаться,–

Где зиму можно по-медвежьи спать

И силы понемногу собирать.

С Великим Новгородом стала связь тесней,

Москва – развязкою торговых всех путей.

Так завоевывали русичи пространство —

И в мир несли победу Христианства .

Сколь ни молились лаврские святые,

Но Киев не спасли от пращ и стрел Батыя , –

Предательством орде сдана столица славов…

И только триста лет спустя,

Спасался Киев Магдебургским правом

От шляхтичей, хазар, монголов и царя .

Казак же жил себе на воле —

От Хортицы до чиста поля.

Так за порогами Днепра встал остров, мощный плот

В волнах истории и вольницы оплот.

Здесь мир узнал об Украинском вече,

Про славу казаков и Запорожской Сечи.

Для войска Святослава был форпостом

Когда-то этот легендарный остров.

Здесь он и побеждал, и был убит —

И жизнь язычника во славу прогремит!

Он жил в седле и крепок был, как дуб,

И с гордостью носил седой ковыльный чуб.

Так что традиции казачества по праву

Корнями вглубь идут ко князю Святославу.

Неумолимо мчится время, друг, увы, –

Строкáми ране мы добрались до Москвы,

Где в царской Думе старший брат сидел

И по-боярски в шубы он пыхтел,

Не думая, – на то есть царь, –

А Дума для того, чтобы урвать хабар .

Ну, в точности, как наши дяди,

Застрявшие в Верховной Раде.

Вот было времечко – для власти благодать!

Сиди и думай, что к рукам прибрать;

Патриархальное спокойствие кругом,

Тучнеешь сам, растет богатый дом.

К царю лишь должно верою твердеть,

Он думает за нас – ему и вдаль глядеть,

А нам бы в шубы вдоволь попыхтеть…

Без хронологии позвольте показать

Генезис власти – царь для нас, что мать:

Был Грозный царь, кровавый; был картавый;

И тот, что прорубил окно в Европу;

И кто костьми устлал поля державы.

Они трудились не для вящей славы —

И что ни царь, то, блин, опять кровавый!

Вот почему мы до сих пор в глубокой....

Прервет ли кто поток народных слез?

«Всем беспредельщикам – даёшь апофеоз!» —

И где ответ на роковой вопрос?

Не раз казачий дух брал верх над царской властью

И буйством вольницы взлетал над государством.

Не раз платили по счетам неправедные судьи –

Приказчики царя и барства беспробудье…

Одно лишь ясно в битве властных кланов:

Инструкции готовит им лукавый.

Покуда на земле неистребимый он —

Не одолел его и Орлика Закон.

Коль не послал его никто к едреной фене ,

То страшный суд все начисто изменит.

Совсем он близко и не за горами —

Пусть оправдание пред Богом ищут сами!

Шут (Лиру)

А я тебя предупреждал, и что же —

Чуть заикнусь, так ты меня по роже!

Да кто же пустит в Рай и в старую Европу

В край распоясанных и алчных холопов?!!

Как будут ягодки, вмиг прекратим пиячить —

Тотальную свободу нам взвездячат,

По сами ти томаты!

Лир

Сущий бред!

Шут

Хотелось бы – да, к сожаленью, нет!

Лир

Что за понятие ?!

Шут

Я, кажется, сказал,– свобода от всего: семьи, устоев, чести.