Жюль Ромэн: Амедей, или Господа в ряд

Никого, потом старик.

Расстилается ослепительная пустота. Кажется, будто шепчет тончайшая музыка.

В магазин входит пожилой человек. Он идет вдоль кресел, останавливается, поворачивается, смущенно вздыхает.

Старик. Ах!.. Ах!..

Убегает.

Хозяин, Амедей.

Хозяин, за сценой. Леон вас не нашел?

Амедей. Нет.

Они входят в магазин.

Хозяин. Ах, канальи! Вот как они сторожат магазин! Почему Леон вас не нашел?

Амедей. А я почем знаю?

Хозяин. Всякий мог войти и обобрать меня дочиста. Доверяй после этого клиентам. Так вы, значит, не уговаривались, где встретиться?

Амедей. Вы десять раз спрашиваете у меня одно и то же. Вы все время как будто думаете, что это у нас подстроено. Подстроено!

Хозяин. Ладно. Но как бы там ни было, а шесть клиентов улетучилось. Шестью пять — тридцать су. Не считая тех, кто, может быть, еще заходил. А из них, наверное, некоторые купили бы шнурки, может быть, даже шелковые. Да, милейший, вы мне стоите недешево!

Амедей. Если вы теперь начнете меня пилить, то незачем было меня догонять.

Хозяин. Я вас не пилю. Я подсчитываю. Полдюжины каналий! Одному Леон вычистил даже сапоги, и он ушел, не заплатив. Скотина! И смотрите, никто больше не идет. Уходя, они, должно быть, распустили слухи и посеяли панику. Амедей, скажете вы мне теперь, почему вы отказались чистить второй сапог?

Амедей. Не настаивайте, хозяин, не то я уйду.

Хозяин, в сторону. Вы мне сознаетесь!.. (Чистильщику). А где Леон?

Амедей. Я вам говорю: я не знаю.

Хозяин. Ведь он же сказал, что вернется.

Те же и клиенты, кроме одного.

Хозяин, за ним Амедей. А!

Пятеро из шести появляются у двери. Они входят, занимают прежние места. Кресло второго клиента остается подчеркнуто пустым, нестерпимо пустым.

Хозяин. С кого же мы начнем?

Первый клиент. Меня уже раз чистили. Я снова запачкался, но теперь я буду последним. (Обращаясь к третьему). Сейчас ваша очередь.

Амедей долго смотрит на пустое кресло. Ему трудно оторвать от него взгляд.

Наконец, он подходит к третьему клиенту, становится перед ним на одно колено, загибает ему края брюк, берет в руки щетки, но все это нерешительно и с остановками. Он приступает к работе. Вдруг он поднимает голову, смотрит клиенту в лицо, остается некоторое время недвижим, потом встает.

Амедей. Вы знаете… Я вижу, что вы знаете… (Окидывая взглядом весь строй). Все они знают… Нет, я не могу.

Он прислоняется к кассе и сжимает голову руками.

Хозяин. Что это с вами опять?

Амедей. Я не могу.

Хозяин в отчаянии подымает руки.

Молчание.

Амедей, строю клиентов, указывая на пустое кресло. Почему он не пришел? (Клиенты переглядываются, но ни один не решается ответить). Тогда не стоило и мне! Я знаю, он нарочно не пришел… Нет, я не могу. Лучше уж пускай он сам будет здесь, сам. (С силой). Приведите его.

Шестой клиент, мягко. Если я вас правильно понял, Амедей, вы желаете, чтобы мы сходили за господином, который здесь только что был?

Амедей. Вот именно.

Шестой клиент, вставая. Он здесь поблизости, мой друг.

Выходит.

Те же, кроме шестого клиента.

Молчание… Никто не шевелится. Взгляд Амедея прикован к двери.

Те же и шестой клиент со вторым клиентом.

В магазин возвращается второй клиент; одна нога у него белая от грязи, другая — черная. Его сопровождает шестой клиент. Оба занимают свои места.

Амедей, второму клиенту, совершая одно за другим профессиональные телодвижения. Садитесь. Вы думали, я вас пущу бегать целый день с одной ногой белой, а другой черной? Небось, теперь вы горды… Вы им рассказали все. Всякий из них знает. Каждый раз, когда я буду становиться на колени, чтобы чистить им сапоги, я как будто вам буду чистить сапоги и перед вами стоять на коленях. Я ничего не сказал. Я предпочел лишиться места, но ничего не говорить. Вы подумали, что я боюсь, что мне стыдно. Нет, нет. Я могу сказать так же, как и вы, я могу даже кричать об этом. (Очень громко). Вы овладели женщиной, которую я люблю. Из-за вас я несчастен. И вы нашли красивым прийти сюда, чтобы я, я чистил вам сапоги. Вы сказали себе, что увидите меня перед собой на коленях, и я на коленях. И я чищу вам сапоги. И чищу их так, как не чищу ни одному здешнему клиенту. (Он достает из кармана шелковую бумажку со шнурком). Шнурком, да, да. Вы заплатите двадцать пять сантимов за работу, которая стоит франк. Еще бы, вы взяли у меня женщину, которую я люблю, мою, и каждый день в году вы причиняли мне больше боли, чем если бы повалили меня сейчас на пол и стали топтать меня вашими сапогами. Извольте, вот вам "Соль-Кампеадор”! И шелковая тряпка! Где шелковая тряпка? (Он встает). А теперь платите в кассу ваши пять су. (Тот подходит к кассе. Амедей прикрывает рукой отверстие кружки). Нет! Никаких чаев! И убирайтесь вон! Убирайтесь вон!