Жюль Ромэн: Амедей, или Господа в ряд

Амедей. Лучше повысить цену вдвое и работать, как следует.

Хозяин. Никто не станет ходить. Дела и без того не блестящи! Но, во-первых, что вы называете работать, как следует? Я нахожу, что и так вполне хорошо.

Амедей. Что я называю работать, как следует… Знаете, хозяин, я не уверен, видели ли вы когда-нибудь пару вычищенных сапог. Я прошел выучку в Барселоне. Вот где бы вам посмотреть! (Он порывисто хватает ногу своего товарища и ставит ее на приступку). По-вашему, это вычищенный сапог? Посмотрите-ка сюда. Между верхом и подошвой тут у вас набилась старая грязь, которой по меньшей мере три месяца. А почему? Потому что вы стираете грязь щеткой, и таким образом она у вас забивается в щель, а ее надо удалять шнурком. (Леон смеется). Не всяким шнурком, разумеется. Плетеным шнурком, тоненьким. Вот смотрите! (Он проворно достает из кармана шнурок, завернутый в шелковую бумажку, и показывает, как надо делать). Вот так! Вот так!

Хозяин. Никто вам не мешает делать это и здесь.

Амедей. Извините. Здесь у меня на каждую ногу по минуте. (Усмехается). А о блеске обуви не будем и говорить. Только бы лоснилось чуть побольше, чем сажа в трубе, вы и довольны. Прошлись тряпкой по первой смазке, и кончено дело. Это удобно. Это смешно! Поймите же, что самая лучшая чистка — всего только грунтовка, и не что иное! Блеск наводится тряпкой, это, конечно, шелковой тряпкой! Но подготовляется кисточкой, хорошим жидким составом. Дайте мне время, и у меня носки сапог будут сиять, как автомобильные кузова.

Леон. Много ты от этого выиграешь!

Амедей. Вы когда-нибудь хотя бы слышали про “Соль-Кампеадор”?

Леон. Что это за штука?

Амедей, вынимая из другого кармана склянку. Вот что это за “штука”. Я ее получаю из Барселоны. Одна пересылка и пошлина обходятся мне в три франка.

Леон. Охота тебе таскать все это в карманах, раз ты этим не пользуешься!

Амедей. Не пользуюсь? Очень даже пользуюсь, только не здесь.

Хозяин. Что? Вы работаете у конкурента?

Амедей. У меня своя практика в городе, в свободные часы, в частных домах. Это мое право. В этом нет ничего некорректного. Есть еще люди, которые ценят мою работу.

Леон. Ну, нет, старик, когда я кончаю здесь, у меня нет охоты продолжать еще на стороне. Свое свободное время я употребляю на другое.

Амедей. Если у тебя есть возможность веселиться и желание… У меня и так остается слишком много свободы.

Леон. Посмотрите на эту роковую личность, которая ищет забвения от сердечных мук, чистя сапоги этой… как ты ее называешь?.. Солью?..

Амедей. “Соль-Кампеадор”.

Леон хохочет.

Хозяин, Амедею. Покажите мне вашу бутылочку.

Они вдвоем подходят к кассе. Хозяин рассматривает склянку. Друг за другом входят два перепачканных клиента и садятся в крайние кресла справа. Леон занимается первым из них. Хозяин и Амедей продолжают разглядывать “Соль-Кампеадор”.

Леон, Хозяин, Амедей, два клиента, потом четверо клиентов, входящих друг за другом.

Хозяин. Надо будет попробовать. Но смотрите, есть публика.

Оба чистильщика принимаются за работу. Амедей кончает чистить сапог. Он стучит щеткой о ящик, что означает “Переменить ногу”, но в ту минуту, когда перепачканный грязью сапог собирается поместиться на подставку, чистильщик подымает голову, смотрит на клиента и вдруг встает и отступает в крайнем волнении.

Амедей. Нет, нет, нет, нет.

Хозяин. Амедей, что это с вами?

Леон, вполголоса. Он сегодня белены объелся.

Амедей, прислоняясь к кассе и сжимая лоб руками, говорит медленно. Нет… нет… нет…

Хозяин. Что такое? Вам нехорошо?

Амедей. Нет.

Хозяин. Тогда в чем же дело?

Амедей, с большим напряжением. В том, что я отказываюсь чистить второй сапог.

Хозяин. Почему это?

Амедей. Так.

Леон кончил свою пару. Но его клиент, желая посмотреть, что будет дальше, остается сидеть.

Хозяин, второму клиенту. Но что же случилось?

Второй клиент. Случилось то, что одна нога у меня чистая, а другая грязная, и я жду.

Хозяин. Амедей! Так не прерывают работу. Или этот господин был с вами невежлив?

Молчание. Входит третий клиент и садится. Леон, занятый инцидентом, его, по-видимому, не замечает.