Александр Старчаков - Патент 119

Блех (в телефон). Берите машину… Мюллер, я говорю, немедленно берите машину. Я жду. (Кладет трубку.) Надежды, кажется, никакой…

Анни.Это — с биржи?

Блех.Да. Общее падение.

Анни.Как же, папа?

Входят Липкеи двое служащих.

Липке.Доброе утро, господин Блех.

Блех.Депутация?

Липке.От служащих, господин Блех. Мы собрались в конторе…

Блех.Ну?

Липке.Распространился тревожный слух…

Блех.Что контора не будет платить жалованья, что всех выкинут на улицу?

Липке.О, господин Блех, мы не позволим себе даже подумать о таком ужасе!

Блех.Пойдемте, я поговорю… Мужества, мужества, господа! Что такое — повесили носы? Будьте мужчинами, чёрт возьми!

Блех, Липке и двое служащих уходят.

Анни (Рудольфу). Два слова, о моем отце. Он испортился, он был лучше. Он растерян. Говорит глупости, шумит и в глубине понимает, что погиб. Мне его жалко. Мы с вами, Рудольф… О, жизнь впереди! Но папочка!.. Опять все сначала. Столько лет он карабкался наверх! И когда вот — свой дом, обеспеченная старость — крах… Быть может, придется расстаться даже с этим домом. (Чокается.) Ну, за что же?

Рудольф.Простите меня, Анни, я недостойно раскричался.

Анни.Руку! (Встряхивает его руку.) Забыто. (Поправляет цветок в его петлице .) Я не хочу, чтоб вы думали обо мне вкривь и вкось.

Рудольф (берет ее за руку). Можно? (Целует.)

Анни.Можно, конечно, можно. (Кладет ему руку на плечо.) Я беспомощная, я ничего не умею, — спорт, немного музыки. Я потребительница индустрии Люкс. Элегантная женщина из промелькнувшего лимузина. Правда? Ведь вы — так думаете обо мне?

Рудольф.Бог знает, что вы говорите, Анни!

Анни.Когда вы еще жили на чердаке и каждое утро на свет разглядывали ваши единственные панталоны, вам чудилась подруга: честная блондинка, с душой возвышенной, как облако, и чистой, как источник. Вы искали Маргариту — и не нашли. Голубчик, их нет больше! После войны вы не заставите элегантную женщину, если она не голодна, пачкать руки и потеть во имя принципов и добродетели. Но зато мы умеем рассказывать сказки, — забудете человечество, лежа на подушке рядом с какой-нибудь пепельноволосой головкой. Двадцать раз назовете паразитом такую продувную мордашку, бормочущую напомаженным ротиком упоительный вздор. В двадцать первый честно сознаетесь: она вещественнее ваших бредней о человечестве.

Рудольф (встал, отошел). Издеваетесь, Анни, издеваетесь… Вы правы. Я не того еще заслуживаю.

Анни (подходит к нему). Нет… Рудольф, мне страшно… Мне страшно глядеть на ледяной ветер! (На окно.) Такая ничтожная защита — стекло. Швырнут камнем — и ветер подхватит… Я знаю, я знаю, что ждет: бродить по тротуарам, под фонарями… И — ветер до костей…

Рудольф (обхватывает ее за плечи). Что? Ну, что?.. Украсть? Убить?

Анни (освобождаясь). Налейте мне ликеру. (Он бросается.) Нет — коньяку… Как глупо — у меня истерика. (Пьет, стуча зубами о стекло.)

Рудольф (овладев собой). Если нужна моя кровь, капля за каплей, — возьмите.

Анни.Кровь? Вы — фантастическое чудовище. Понимаете это?

Рудольф.Очевидно, вы — правы. Но в данном случае — не понимаю.

Анни.Не понимает… Пытка!

Рудольф.Может быть, вам будет легче сказать прямо, что я должен сделать.

Анни.Женщина валяется у его ног. Приговор жизнь или смерть — от его согласил…

Рудольф.Согласия — на что?

Анни.Почем я знаю! Отец сказал: если Рудольф согласится и подпишет, мы спасены.

Рудольф.Вы, Анни, будете спасены. И это — все?

Анни.Все, что могу предложить: взамен мировой славы — возьмите меня.

Рудольф медленно подходит к ней. Анни начинает трясти головой, как бы говоря, что это — еще не сейчас.

Рудольф.Не пугайтесь, пепельноволосая моя женщина… Я вас не схвачу, — я еще не брился. Переменю воротничок и вычищу зубы. Не презирайте. Холодная, прекрасная… Беру, беру, — взамен мировой славы. Сокровище мое!

Шум голосов, крики. Торопливо входят Блех и бухгалтер Мюллер.

Блех.Товарищи здесь? Мюллер, позвоните в заводский комитет, пусть они кончают болтать. (Зейделю.) Настроение! Слышите? Зверь на свободе. Кончено, Рудольф Зейдель, нас больше нет! Лопнули со зловонием… Мюллер, расскажите ему.