Калле Каспер - Сталин или Величие страны

Сталин: Отче наш, ты, который там, в небесах, помнишь ли маленького Сосо из тбилисской семинарии? Я, правда, не всегда относился к тебе с должным уважением, но верь, в душе я неплохой парень. В юности я боролся за справедливость, сражался за униженных и оскорбленных. Позже судьба приставила меня к наитруднейшему делу — руководить огромной отсталой страной. Старался, как мог. Но теперь у меня беда. На нашу родину напал Антихрист. Пожалуйста, сделай так, чтобы он поскорее получил свое. Обещаю, если его по-быстрому разгромят, буду тебе благодарен по гроб жизни. Вот что — я тогда заново построю тот храм, который мои люди поторопились снести. Только, умоляю, помоги…

Звонит телефон.

Сталин (берет трубку) : Да. Дело плохо? Наши войска разбиты? Враг движется в глубь нашей территории? Понятно. Нет, приказов не последует. Воюйте дальше без меня. (Кладет трубку, берет другую трубку, курительную, и уходит.)

В лесу. Яков.

Яков: Интересно, может ли хоть кто-нибудь разобраться, что тут делается? Сперва нам приказали идти в наступление и взять с ходу аж Берлин, потом велели — стоять, и ни шагу назад, а теперь вроде пришла команда отступать. Только куда уже отступать-то? Немцы везде, и спереди, и сзади, и над головой. Ни одного нашего самолета еще в небе не видел, все с этой… с мастикой. Где же брат Василий, летчик удалой? И чем папаня занимается? Почему помощи нам не посылает? Эх, папаня, папаня, видно, не так-то просто страною управлять. Пока был мир, еще как-то выкручивался, то за шпионами гонялся, то за вредителями, а теперь мозги высохли, да? И генералов — генералов-то зачем перестрелял? Что солдат-то придумать может, ему надо, чтобы кто-то приказы отдавал, куда идти, в кого стрелять, а наши командиры такие же молодые идиоты, как мы сами. Вот и болтаемся по болоту, словно лягушки. Нет, воистину, мой папа — самасшедший.

На даче. Сталин,потом Молотов, Берия, Микоян, Ворошилов.

Сталин (лежит, пьет) : Ничтожнейшее племя — русский народ. Мужики — пьяницы, бабы — шлюхи. А все вместе — холопы. Воевать и то не умеют. Не было б морозов, потомки Наполеона по сей день сидели бы в Кремле. Любой грузин десятерых русских стоит. Только нас так мало, что серьезное дело все равно не потянем. Вот и остается нам вино дуть и петь «Сулико». Су-ли-ко! Или русскими этими жалкими командовать… (Прислушивается.) Как будто машина подъехала. Неужто немцы? За десять дней? Вот был бы рекорд. (Снова прислушивается.) Нет, голос Молотштейна. Пришли арестовывать. Ну и пусть, мне наплевать.

Входят Молотов, Берия, Микоян, Ворошилов.

Сталин: Наручники с собой?

Молотов: Н-наручники?

Ворошилов: Иосиф, старый друг, пощади нас!

Берия: Хозяин, так нельзя. Без тебя совсем худо.

Сталин: Куда немцы дошли?

Ворошилов: Далеко. То есть близко. Боюсь, через две недели будут в Москве.

Сталин: Почему не остановили?

Берия: Моральный дух армии ни к черту. Отступают, в плен сдаются.

Сталин: Гражданскую не помните? Что надо делать, чтобы армия не отступала?

Ворошилов: Людей поставить, чтобы в спину стреляли.

Сталин: А почему приказа такого не отдали?

Берия: Сейчас же отдадим.

Сталин: Дезертиры?

Берия: Расстрелять?

Сталин: А что, есть другие предложения?

Берия: Понятно.

Сталин: К пленным — никакой пощады.

Молотов: В плен фашистов мы пока взяли мало.

Сталин: Дурак! О наших речь, кто немцам в плен сдался. Всех из списка советских людей вычеркнуть!

Ворошилов: Правильно!

Сталин: Из окружения кто выберется, основательно допросить. Генералов расстрелять. Офицеров — в лагерь. Солдатов — в штрафной батальон.

Берия: Понятно.

Сталин: Как немцы успевают продовольствие подвозить, что так быстро продвигаются?

Молотов: Много нашего добра им досталось. Не успели эвакуировать.

Сталин: Оболтусом как был, так и остался. Что, трудно спичку зажечь? Ни одного мешка муки, ни одного килограмма картошки не должно достаться врагу. Ни говоря уж про коров и свиней. Понял?

Молотов: П-понял.

Сталин: Как в тылу?

Микоян: Мужики на фронте, рабочих рук не хватает.