Грег Гамильтон: Идем ко дну

Кетлин. Печально, что такая вдохновляющая история имеет такой банальный конец.

Кен. И на что же она вас вдохновляет? Долбануться о дерево? Или вы предпочитаете лыжного инструктора?

Кетлин. Странные люди вы, мужчины. Не знаете, как от нее избавиться, а когда она, устав от вашей бездеятельности, бросает вас сама, предпочитаете скорбеть, да так громко, что ваши стенания, очень напоминающие подзабытый сигнал воздушной тревоги, создают панику в центре Лондона.

Кен. Я вижу, у вас какие-то особые права обличать мужчин… Интересно, кто нынче наделяет такими полномочиями?

Кетлин. Женщины!.. Это так романтично – опуститься на дно вместе с лайнером, на котором некогда был так счастлив с любимой женщиной!.. Согласна, здесь есть некоторые шероховатости – в жизни они, кстати, присутствуют всегда. Меня, например, напрягает этот камердинер.

Кен. А вдруг он – внебрачный сын коронованной особы?

Кетлин. Правда, не шутите? Ну, так уберите все эти шероховатости, и сразу же все волшебно переменится к лучшему.

Кен. Вы еще слезу уроните… Окажитесь где угодно, хоть посреди пустыни, с любимым или нет, как придется, но непременно живой – вот где романтика!..

Кетлин. Слушайте, Кен, кто вы такой? Мужчина, чем бы он не зарабатывал на жизнь, не может быть до конца лишен чувства прекрасного. Даже шахтеру нравится его… как он там…

Кен. Забой.

Кетлин. Да.

Кен. Искатель приключений.

Кетлин. И что в этом плане вы рассчитываете найти здесь?… Если отбросить незатейливую придумку о выигрыше в лотерею, которую никто не проводил…

Кен. Бывает, находишь не то, что ищешь… А вдруг вы и есть приключение…

Кетлин. Как мило, хотя в этом качестве я себя никогда не рассматривала.

В зал как ураган врывается судовой фотограф, сверкая вспышкой и призывая окружающих оказывать ему всяческое содействие.

Фотограф. Дамы и господа! Изображение для истории. Последний рейс нашего суперлайнера! Хотя, я вижу, тут есть и те, кто побывал на первом.

Капитан. Форсируйте, Денисон. Сейчас не тот случай.

Фотограф. Еще какой, сэр! Я получил одиннадцать заказов от ведущих мировых информационных агентств!

Кен. Как вы это упустили, Кетлин?

Кетлин. Где вы были, когда я планировала этот налет?

Эдвард(капитану) . Что он сказал?

Капитан. Кто?

Эдвард. Тот тип со вспышкой.

Капитан. Предложил выпить.

Эдвард. Он, должно быть, сошел с ума. При таком виски!..

Фотограф. Боже, кто это!.. Петти! Вот так встреча!.. Мы снова в кадре!..

Гораций. Что я скажу жене?

Фотограф. Внимание, леди и джентльмены, все смотрят на меня! Вы счастливы. Вы в предвкушении радостного события, которое случится очень скоро!

Эдвард. Я его послал!

Блеск фотовспышки. Восторженный рев гостей.

Капитан. Сомневаюсь, что он читает по губам.

Занавес

Место действия – то же. Ближе к рассвету. Здесь нынче остались лишь те, кто откуда бы то ни было уходят последними. За роялем священнодействует Гарри Мозес. Он выше клавиш и где-то в облаках. Несколько пар танцуют. За капитанским столиком Кетлини Кен. Кен снял смокинг.

Появляется Пьер.

Пьер. Господа желают что-нибудь выпить?

Кен. Послушайте, Пьер, то самое шампанское… ну, вы знаете… Оно и вправду столь редкостное, что при упоминании о нем зеленеет сам мистер Нельсон?

Пьер. Разумеется, нет. Того самого, от которого у людей меняется цвет лица, нет даже у нас. Но почему бы не сделать человеку приятное… Я подавал обычное французское вино, из тех, что нашлось на складе. Кстати говоря, неплохое.

Пьер. Сомневаюсь, что он когда-нибудь пробовал оригинал.

Кен. Так что все прошло как нельзя лучше… Нет, благодарю вас, Пьер. Мы, пожалуй, воздержимся.

Пьер. Все лучшее обычно случается, когда его не ждешь.

Пьерудаляется.

Кетлин. И чего же мы не ждем на этот раз?

Кен. Когда вы перестанете темнить. Я здесь для того чтобы прояснить ситуацию, а все вокруг, включая вас, несут нечто невразумительное, и это заставляет предположить, что все вы – одна банда.