Лев Митрофанов - Суд матери

Пауза.

А ведь была мыслишка подлая: завязать, с прошлым покончить, все бросить. Только на роду тебе иное написано, Сеня Багров.

А л е ш к а (робко) . Ну, не повезло на этот раз, потом утрясется. Да, уладится. Отчаиваться только не надо. Я вот вчера тоже подумывал: мухомору наглотаться, что ли? А потом…

Б а г р о в. Говорю, недоумок.

А л е ш к а. Эх, раньше бы мне кто эту правду врезал. А то все кричали: вундеркинд!

Б а г р о в. Чего?

А л е ш к а. Вундеркинд! Ну, это когда родишься сразу стариком, только без прав на пенсию. Вот и ходишь с кислой физиономией, потому как на хлеб еще заработать надо.

Б а г р о в. Трави, выступай, очкарик, а то душу саднит, к горлу подступило…

А л е ш к а. Кто-то когда-то решил, что я — талант. Веришь, три года на рояле гаммы барабанил, а в перерывах зубрил английский. Скарлатина спасла. А тут тетка нашла, что я цвет необычайно чувствую и вижу то, чего другие в природе не видят. Выставку даже устроили, в Академию художеств прочили. И стал я привыкать к славе, как вот к этим штанам… А вчера посмотрел мою мазню один умный человек. И посоветовал обратиться к врачу. Оказалось, я — дальтоник. У меня врожденный дефект зрения. Ну, цветная слепота, из всего спектра различаю только желтое и синее.

Б а г р о в. Гы-гы-гы, светофор в голове вмонтировать забыли…

А л е ш к а. А ведь за эти годы мог бы чего и сотворить. Настоящее. Самое простое. Вот это деревце — кто-то его ведь посадил. Людям! А я… отравлял существование своим близким. Скотина! Вот кем я был по отношению к отцу. Да и к ней тоже!

Б а г р о в. Амба! Давай заводи со слезой чего, очкарик.

В репродукторе щелкнуло.

Голос диктора: «Граждане пассажиры! Прибыл автобус номер шесть рейсом из Солнечного Яра. Повторяю…»

А л е ш к а. Она!.. Дай стакан, хлебну? Со свиданьицем! (Сделал большой глоток, закашлялся.)

Б а г р о в. Сосунок…

А л е ш к а. Постой! Имя ее помню, а отчество забыл. Неврастеник. И носового платка нет. Очки протереть нечем, не вижу ни шута. Пассажиры уже идут… Вспомнил: Кира Николаевна!

Б а г р о в. Кино… Ты ее сюда волоки, поглядеть охота.

А л е ш к а. Из автобуса выходит…

Б а г р о в. В плаще, что ли? А бабец ничего…

Появилась К и р а.

К и р а. Алеша?.. Два часа назад получила телеграмму. Едва успела на автобус. Что случилось?

А л е ш к а. Здравствуйте.

К и р а. Что случилось?

А л е ш к а. Все нормально.

К и р а. Господи, вразумительное что-либо услышу?

А л е ш к а. Сейчас отец явится.

К и р а. Ничего не понимаю.

А л е ш к а. Телеграмму дал я. Нарочно. Ну, нашла… творческая фантазия.

К и р а. Когда-нибудь ты прекратишь свое глупое паясничанье?

А л е ш к а. Серьезно. Вот квитанция.

Пауза.

К и р а. Зачем? Зачем ты это сделал?

А л е ш к а. Отец любит вас. И вы его тоже. Примчались же сломя голову. Поженитесь. Чего волынку тянуть? А я поперек между вами и отцом больше не стану. К тетке в Таганрог уеду. Матросом на шаланду устроюсь. Бычки, кильку ловить буду…

К и р а. Матросом? Мечтал в Академию художеств!

А л е ш к а (вдруг) . А правда, что у вас волосы… синие? Теперь вот стали желтые.

Пауза.

К и р а. Алеша, ты пьян…

А л е ш к а. Кира Николаевна, а ведь я вам нарочно гадости делал. Сразу мне понравились. Очень. Отца ни с кем делить не хотел. Сейчас он будет здесь.

К и р а. Господи… (Машинально приводит в порядок прическу.) Никуда ты не уедешь — ни в Таганрог, ни к своей тетке. Слышишь?

А л е ш к а. Куда вы?

К и р а. Звонить твоему отцу. Чтобы не приезжал. А я еще успею на обратный автобус. (Уходит.)

А л е ш к а (вслед) . Он уже выехал!

Пауза.

Б а г р о в. Скрутит она тебя, очкарик, в бараний рог. Мачеха! Гы-гы-гы…

А л е ш к а. Ничего-то ты не понимаешь…

Б а г р о в. Да уж повидал на своем веку.

А л е ш к а. А может, я впервые… человеком себя чувствую. Счастлив даже!

Б а г р о в (не сразу) . А я, когда вижу счастливую рожу… мне по ней двинуть хочется!

А л е ш к а. Зол же ты, ох и зол… Только на кого, спрашивается?

Б а г р о в. Да на тебя, на нее. На весь мир!

А л е ш к а. Возьми себя и кусай.

Б а г р о в. Ишь как заговорил… Кутенок на матерого волка тявкает.

А л е ш к а. Отодвинься, от тебя перегаром пахнет.

Б а г р о в. Гляди, а он чистенький, и духами от него несет: шмара его только что облобызала…

А л е ш к а. Не смей так говорить о ней!

Б а г р о в. А то что будет?

А л е ш к а. В морду дам!

Б а г р о в. Это уже разговор. (Резко притянул его к себе.) Только прежде в Сеню Багрова пристально вглядись. Позже ведь уже ничего не увидишь.