Лев Митрофанов - Суд матери

Я б л о к о в а. Вот ты какой у меня. Сразу и не отомкнешь…

А л е й н и к о в. Руки у тебя, притронешься — и любую беду снять можешь. Злость и та тебе к лицу…

Я б л о к о в а. Сильный, большой, а пустоцвет. Кончать было с тобой решила. (Резко оттолкнула.) Ну вот что: или женись, или катись! Милостыни мне от тебя не надо.

А л е й н и к о в. Фанечка, синичка моя, ведь только об этом и мечтаю.

Я б л о к о в а. Я тебе помечтаю, я тебя думать отучу. У, так бы и пристукнула. Женщине об этом сказать надо вслух, членораздельно!

А л е й н и к о в. Хочешь, завтра же в загс и пойдем!

Я б л о к о в а. Завтра? Нет, днем не могу.

А л е й н и к о в. Тогда вечером.

Я б л о к о в а. Вечером тоже работа. На две смены устроилась.

А л е й н и к о в. Это еще зачем?

Я б л о к о в а. Голую-босую не возьмешь, приданое себе сколачиваю.

А л е й н и к о в. Словеса-то какие выковыриваешь — приданое…

Я б л о к о в а. Ну вот что, если я сама не передумаю — в воскресенье в районный Дворец бракосочетаний и покатим.

А л е й н и к о в. Значит, согласна?

Я б л о к о в а. Одному богу известно, что вы нам, бабам, стоите!

Обнявшись, Алейников и Яблокова уходят. Какое-то время сцена пуста. В отделении слышны только солдатские песни. Неожиданно появляется Ф е д о р, у него разодрана штанина. Не решается войти в медпункт. Очевидно, его заметили, вышла М а р и н а.

М а р и н а. Что это с тобой?

Ф е д о р. Кобыла проклятая… Стал ее запрягать, нагнулся, а она как зубищами цапнет. Мне бы только йодом смазать.

М а р и н а. А ну, покажи. Где?

Ф е д о р (прикрыл рукой штанину) . А чего там глядеть-то?

М а р и н а. А если заражение, а если столбняк?! Укол сделать нужно. Стой здесь! (Исчезла в палатке.)

Ф е д о р. И обмундирование казенное в лоскуты, теперь не залатаешь… Ну, кобыла, погоди!

Вернулась М а р и н а, в руках ее шприц и тампон.

М а р и н а. Снимай штаны!

Ф е д о р. Что?!

М а р и н а. Глупый, тут каждая секунда дорога. Снимай, а то солдат позову!

Ф е д о р. Да не кричи ты так, чего панику разводить?

М а р и н а. Ну! В последний раз тебе говорю.

Ф е д о р (у него несчастный вид) . От чего зависит человеческая судьба: дали наряд вне очереди, стал запрягать кобылу, а она цапнула тебя… И погибла любовь! Ой!..

З а н а в е с.

Палисадник дачи Орленевых. Сюда вынесен стол и несколько стульев. Слева видна застекленная веранда, на подоконнике которой стоит телефон и транзистор. Звучит музыка. Е л е н а накрывает на стол.

Е л е н а. Мужчины, завтракать пора!

Появились О р л е н е в и Р у с л а н. Орленев в спортивном костюме. Остановились в стороне.

О р л е н е в. Значит, медосмотр прошел?

Р у с л а н. Полностью, па!

О р л е н е в. Ну, а как же возраст твой — ведь молоко на губах не обсохло!

Р у с л а н. А я им сказал, что паспорт дома забыл.

О р л е н е в. Поверили? Врать-то где научился?

Р у с л а н. Так ведь ради дела, па.

О р л е н е в. Мать ничего еще не знает?

Р у с л а н. И не догадывается даже.

О р л е н е в. Втравил ты меня в историю. Скверно. А сказать придется.

Р у с л а н. Не говори ей пока, ведь за сердце схватится, не разрешит!

О р л е н е в. Надо, сынок. Пора ей знать все.

Р у с л а н (замер) . Ты чего замолчал, па?

О р л е н е в. Готовься. Завтра в десять ноль-ноль будешь с самолета прыгать.

Пауза.

Если боишься, то я все отменю. Говори честно!

Р у с л а н. Нет, па, не боюсь. Готов.

О р л е н е в. Ну, смотри, Руслан, не опозорь меня, если уже в самолет сядем… Вытолкну! У тебя есть еще время, думай.

Р у с л а н (неожиданно целует отца) . Спасибо, па!

Е л е н а. О чем это вы там шепчетесь?

О р л е н е в. Садись за учебник и повтори все элементы, а сегодня днем пойдешь на тренаж. Проэкзаменую все сам.

Р у с л а н. Есть, товарищ полковник!

Все сели за стол.

Е л е н а. В кои-то веки собрались вместе, а все точно врозь, ни из кого слова не вытянешь, все будто в рот воды набрали, молчат… Руслан, как у тебя нога? Где ты умудрился так ее вывихнуть?

Р у с л а н. Зажила. Ты же сама говоришь: у победителей раны заживают быстрее.

Е л е н а. Интересно, в чем и где ты оказался победителем?

Р у с л а н. Ма, а правда, что у парашютиста перед первым прыжком предчувствие обострено в несколько раз больше, чем у обычных людей?

Е л е н а. Правда, это установили психологи.

Р у с л а н. А после прыжка у человека вся душа нараспашку, ему хочется петь, кричать, даже плакать от радости, правда?