Лев Митрофанов - Суд матери

А х м е д о в. Вах, спасибо, товарищ прапорщик. Дружку письмо напишу, сто рублей ему должен, теперь пусть с вас требует!

А л е й н и к о в (улыбнулся) . Сметлив, в солдатском это характере. Товарищ старший сержант, произведем смотр роте.

Идут.

И запомните: отдых восстанавливает силы, но ослабляет волю…

Д о б р ы д е н ь. Так точно, товарищ прапорщик!

Алейников и Добрыдень уходят.

Ф е д о р. Ну, денек!.. Заграждения из колючей проволоки, потом преодолей горящий барьер, потом ров с водой, потом зубами вцепись в берег и держи оборону, и еще черт знает что! И все жми-дави: секундомеры включены, будь они трижды…

Ребята валятся на траву.

Ч х е и д з е. А я вот люблю эту напряженную жизнь, мужчиной себя настоящим в ней чувствуешь.

А х м е д о в. А ты, Прометеев, просто трус.

Ф е д о р. Храбрость проистекает от… недостатка воображения последствий. А я свою жизнь в соцстрахе еще не застраховал.

А х м е д о в. Вах, я что, тебя хуже, другие хуже?!

Ч х е и д з е. Самолюбия в тебе ни на грош нет, Федор. И в кого ты такой уродился?

Ф е д о р. Один на охоте на самолюбии по гладкой сосне от медведя на самую макушку залез. (Отвернулся.) Личность мою сплющили, расщепили…

Ч х е и д з е. Голос у тебя как зурна жалобный, в Грузии инструмент такой есть.

Ф е д о р. А у меня не инструмент, а душа! Да что там, слова бессильны передать мои эмоции! Вот только здесь, на плацу, понял: человек — это ничто. Ничто, возведенное в степень Гражданина лишь жалким нашим самолюбием. Тобой может шпынять первый попавшийся сержант!

Ч х е и д з е. Сержант — наш командир.

Ф е д о р. Послушай, ты во всем такой «морально упитанный»?

Ч х е и д з е. Я не гостем сюда пришел, а в дом родной. Офицером буду, как отец. Наш род от самого Багратиона идет… У тебя есть отец?

Ф е д о р. Нету.

Ч х е и д з е. Это мать тебя на пристани провожала? Святая женщина, при сыне-то таком.

Ф е д о р. Каком таком? Один я у нее, единственное чадушко.

Ч х е и д з е. Хочешь, профессию ее угадаю? Новорожденных принимает, первому вздоху учит их — акушерка? Угадал?

Ф е д о р. На ферме глухарей разводит. Мы в леспромхозе сейчас живем.

Ч х е и д з е. Диких глухарей?

Ф е д о р. Ну да, вроде как цыплят домашних, и к человеку они привыкают, точно собаки, пищу из рук берут, следом за птичницами бегают, чокнутые.

Появился Д о б р ы д е н ь.

М а р у т а (ворчливо) . Бог дал отбой и тишину, а черт — подъем и старшину.

Д о б р ы д е н ь. Рядовой Прометеев, почему небритый?

Ф е д о р. Товарищ старший сержант, а вы нас сами учили: в целях маскировки использовать любую природную растительность.

Д о б р ы д е н ь. Запомните, Прометеев: лень — мать всех пороков.

Ф е д о р. Так точно! Только я с детства привык уважать свою мать!

Д о б р ы д е н ь. Разговорчики. Ох и язык у тебя, Прометеев, все беды у тебя от него…

Ф е д о р. А я права голоса не лишен, это и в Конституции записано.

Д о б р ы д е н ь. А вы где находитесь, куда вас Родина призвала? Ахмедов, отвечайте.

А х м е д о в. В ряды Советской Армии, товарищ старший сержант!

Д о б р ы д е н ь. Уточню. В воздушно-десантные войска, в крылатые гвардейцы! С утра вас муштрую — верно. Потому что из каждого здесь солдата вылепить должен. Солдата — запомните это. И мне чтоб не хныкать, мне чтоб у каждого под рубахой характер был! Элементарно.

Ф е д о р (тихо, Маруте) . А знаешь, у него вместо души — моток колючей проволоки. Плоская индивидуальность.

М а р у т а. Сосед у меня был, язвенник. Бывало, спросишь его: «Как живем?» — «Сопротивляемся», — отвечает. Усек?

Ч х е и д з е. А мой отец говорил: «Хочешь, чтобы служилось легко, — дыши глубоко, по́том обливайся, с начальством не задирайся».

М а р у т а. И мой сосед говорил: всю жизнь ходи в дураках — большего добьешься.

Появилась М а р и н а, она в военной форме с сумкой санитара.

Д о б р ы д е н ь. Смирно! Отставить, вольно…

М а р и н а. Здравствуйте, товарищи. В медицинской помощи никто не нуждается? Может, кто-нибудь ногу растер или голова у кого-нибудь кружится?

А х м е д о в (восхищен) . Вах, не медсестра, а м ё д-сестра, инжир, финик!

Д о б р ы д е н ь. Марина Федоровна, у меня к вам один личный вопрос имеется и одновременно деловой. Отойдемте в сторонку.

Отошли.

М а р и н а. Слушаю вас.

Д о б р ы д е н ь. Извините, я к атаке приучен, так сказать, по роду войск. Вы замужем?

М а р и н а. Что?

Д о б р ы д е н ь. Понял. И на родине, в собственной душе, претензий ни к кому не имеете?