Жан Расин - Трагедии

Да. Ты думаешь, что ею
Обласкан буду я, и нежностью своею
Она вознаградит меня в свой час и срок?
Ты, может, думаешь, что, предназначь ей рок
Быть вдруг отвергнутой, презренной целым светом,
Она начнет внимать моим слезам, советам;
Что за труды мои принять она должна
Любовь, которая ей вовсе не нужна?

А кто верней тебя ее утешит в горе?
Ведь все изменится для Береники вскоре.
Ее оставил Тит.

Узнаю лишь одно
Я по ее слезам — в ней все еще полно
Любовью к цезарю, и горькие рыданья
Во мне самом, увы, пробудят состраданье.
Да, незавидная мне участь предстоит —
Те слезы утирать, причина коих Тит.

Ты духом так силен, и, право, царь мой, странно,
Что ты же сам себя терзаешь беспрестанно.
Открой глаза свои: увидишь, как и я,
Что именно сейчас она — уже твоя.
Когда простился с ней навек владыка Рима,
Ей стать супругою твоей необходимо.

Необходимо?

Дай сперва поплакать ей.
Поверь: в слезах пройдет не так уж много дней.
Все будет за тебя: досада, жажда мести,
И то, что Тит далек, и то, что вы с ней вместе.
Три скипетра нельзя держать в руке одной,
А рядом — ты, оплот, дарованный судьбой.
Все связывает вас: расчет, рассудок, дружба.

Ах, я опять дышу: ты сослужил мне службу.
Такие доводы я, друг мой, слышать рад.
Так совершим же то, что сделать мне велят.
Услышать от меня должна сейчас царица,
Что с Береникой Тит намерен разлучиться.
Нет, нет, я не могу. Не в силах я войти
И ей такой удар жестокий нанести.
Любовь, достоинство — все, все во мне восстало!
Как! Чтоб из уст моих царица услыхала,
Что брошена она? И можно ли дерзать
Слова подобные владычице сказать?

На цезаря падут весь гнев и возмущенье.
Ты сделаешь одно: исполнишь порученье.

Нет, нет, я не пойду. И без меня любой
Охотно явится к ней с новостью такой.
Но не достаточно ль жестокого известья,
Что Тит ее отверг? Не лишнее ль бесчестье
К ней горьким вестником от Тита слать того,
Кто был — известно ей — соперником его?
Нет, надо мне бежать, чтоб я, бесчеловечный,
Не заслужил вражды и ненависти вечной.

Мой царь, она идет. Теперь ты опоздал.

О боги!

Как, мой друг! Ты нас не покидал?

Я докучать тебе не стану разговором:
Ты ищешь цезаря нетерпеливым взором.
Но только он один сейчас тому виной,
Что я, владычица, стою перед тобой.
До Остии уже успел бы я добраться,
Когда б он не велел мне при дворе остаться.

Зато от всех других сегодня он бежит.

Со мною о тебе завел беседу Тит.

Как!

Да.

Что ж он тебе сказал? Я жду ответа.

Другие лучше бы поведали все это.

Как можешь ты!..

Умерь, владычица, свой гнев.
Другие, пред тобой молчать не захотев,
Не тратя времени сейчас на ожиданье,
Твое бы радостно исполнили желанье.
Но я, кто за тебя отдаст себя всего,
Кто ценит твой покой дороже своего,
Я лучше вытерплю твой гнев и возмущенье,
Чем причинить тебе посмею огорченье.
И очень скоро ты поймешь мои слова.
Прощай!

Не уходи! О, я едва жива,
И незачем, мой друг, мне от тебя таиться:
В смятенье тягостном перед тобой царица,
Молящая тебя сказать ей все как есть.
Ты говорил — удар боишься мне нанесть.
Увы! От твоего зловещего молчанья
Во мне еще сильней и ярость, и страданье.
А если вправду ты так ценишь мой покой
И я была тебе когда-то дорогой,
Сними жестокий гнет с души моей унылой!
Что Тит сказал тебе?

Ах, госпожа, нет силы...

Ах, так! Ты и сейчас осмелишься молчать?

Прости, боюсь тебе я ненавистным стать.