Думитру Попеску - «Фаянсовый гном из летнего сада» и другие пьесы

С и л ь в и я. Почему? Почему?

И о н. Боялся, что он меня убьет!

С и л ь в и я. Это невозможно.

И о н. Я понимал, что он хочет от меня избавиться… А мне некуда было деваться. Я был слишком мал, слишком мал! Я был маленьким и совсем не храбрым. И ждал, пока вырасту… Потом убежал, работал помощником у завскладом, пока меня не обворовали. Я опять ничего не сказал… Они знали, что я в бегах, и специально поставили на это место, чтобы воровать за моей спиной. А я представить себе не мог, что, пользуясь моей глупостью, тем, что я еще почти ребенок, они облапошивают меня… Можно ли обманывать ребенка, Сильвия? Я не верил в это, но вот однажды завскладом, подмигнув, похлопал меня по плечу и сообщил, что у меня недостача. Это означало: шуруй дальше, но по-тихому! И я смылся — не хотел, чтобы меня посадили. Я пустился в бега по стране. И научился кусаться, как собака, колоться, как еж… За мной гонялись, как за зайцем, а я стал злым псом с колючками ежа. Так обозвал меня отец, когда я вернулся, и этого я тоже не забуду… Так ты сказал, отец?

О т е ц. Я не помню.

И о н. Говори громче — я глуховат…

О т е ц. Не помню, ничего подобного я не говорил!

И о н. Еще бы, где тебе помнить… Ты и маму не помнишь. Знаешь, почему она заболела? От твоих побоев, молоко тут ни при чем… Ты растоптал ее ногами…

О т е ц. Неправда. У тебя есть свидетели?

И о н. Свидетели? Подковы на твоих сапогах… У тебя были сапожищи с подковами — помнишь?

О т е ц. Могу ли я помнить все сапоги, какие носил…

И о н. Зато я помню. Ты долго еще их носил после смерти мамы… Вот… (Протягивает ему подковы.) Можешь пощупать! Когда ты умрешь, я положу их в изголовье.

О т е ц. Тебя надо показать психиатру…

И о н. Ты уже водил меня однажды к доктору. Как только тебя кто-то не устраивает, ты ведешь его к доктору… Чтоб люди видели, что ты тут ни при чем. Маму водил к доктору и меня отвел. Твой номер с доктором больше не пройдет! Нет! Знаешь, какое было последнее желание мамы? Самое страстное ее желание перед смертью? Чтобы тебя не было на ее похоронах. И вообще она видеть тебя не желала, жить не хотела — так бабушка рассказывала.

О т е ц. А ты побольше верь, что старухи болтают! У матери ведь был ты, значит, ей было ради чего жить…

И о н. Ты же отнял меня у нее, потому что у нее был туберкулез, отобрал меня, лишив ее всякой опоры.

О т е ц. Я плакал, когда она умерла…

И о н. Плакал, потому что был пьян.

О т е ц. Много ты понимаешь! Я должен был взять женщину. Иначе кто бы тебе готовил, стирал… Я плакал…

И о н. Выйду на воздух… Меня мутит… Когда я вернусь, чтобы духу твоего здесь не было… (Уходит.)

О т е ц. Вот она, сыновняя благодарность… Ты их растишь — и ты же виноват. Им кажется, что ты плохой отец… Я только что получил извещение на штраф в триста леев за него. Он разбил какую-то витрину — не знаю где, а штраф прислали мне… Если я не заплачу, говорят, его снова в тюрьму упекут. Я не рассчитываю на всю сумму, может, у него нет денег, но хоть половину…

С и л ь в и я (роется в сумочке) . Вот, пожалуйста, триста… У него куча неприятностей, поэтому он так и разговаривает…

О т е ц. Тебя Сильвия зовут? А где ты работаешь?

С и л ь в и я. В госпитале.

О т е ц. Акушерка?

С и л ь в и я. Сестра…

О т е ц. А-а…

Звонок.

Дай бог тебе счастья, пойду… Выпусти меня в другую дверь — не хочу больше с ним встречаться — пусть остынет…

Сильвия провожает его к кухонной двери.

Будь здорова, девочка.

С и л ь в и я. Счастливого пути.

О т е ц. Можешь называть меня «папа». Я буду очень рад, если ты не поверишь всему, что…

С и л ь в и я. Счастливого пути, папа…

Отец выходит. Сильвия возвращается и открывает дверь. Входит П е т р у.

П е т р у. Добрый день. Сильвия, ты все еще на меня сердишься?

С и л ь в и я. Зачем пожаловал?

П е т р у. Все, вопросов больше нет… Может и у меня быть самолюбие! Я хотел сказать Иону… Он ушел?

С и л ь в и я. Он вернется. А тебя я прошу, не навещай меня слишком часто. Это может не понравиться Иону…

П е т р у. Да?

С и л ь в и я. С этой ночи — он мой любовник. (Смотрит на часы.) Что ты стоишь? По-моему, ты работаешь в первую смену.

П е т р у. Ухожу. Хоть работаю не в первую, а в третью смену.

Входит И о н.

Доброе утро… Привет…

И о н. Привет… А почему в третью? С тобой же Кристеску поменялся.

П е т р у. Поменялся. Но сегодня утром он разбудил меня и сказал, что согласен меняться, только если…

С и л ь в и я. Если?

П е т р у. Он потребовал денег.