Дэвид Говард - Как работают над сценарием в Южной Калифорнии

Экспозиция жизней остальных персонажей в основном раскрывается с помощью групповой терапии. В каждой новой дискуссии присутствует какой-нибудь конфликт, так что узнавание о прошлом персонажей кажется естественным и не режет глаз. Многое о Рэтчед выясняется через разговоры во время групповой терапии. Однако в этом фильме нет никакой экспозиции по поводу ее личной жизни, которая могла бы объяснить нам, почему Рэтчед такая, какая есть. И это отсутствие информации о прошлом сестры превращает ее в настоящее воплощение зла, потому как нам неизвестны причины, оправдывающие или хотя бы объясняющие ее обращение с больными.

Образ Макмёрфи ярко вырисовывается в первые же секунды его появления на экране. С него снимают наручники, и радостный герой подпрыгивает и целует охранника в лоб. Перед нами очень экспрессивный и энергичный мужчина, ему будто море по колено. Но, кроме того, он еще и человек действия, как показывает его попытка поднять мраморную раковину. Это ключевой момент в образе героя, так как он всем сердцем надеется совершить невозможное.

Сестра Рэтчед хладнокровна, равнодушна к страданиям своих подопечных, она прячет безразличие под маской уверенности. Во время групповой терапии мы видим, как она упивается своей силой, действуя в отношении этих несчастных по принципу «разделяй и властвуй». Разобщенность в обществе пациентов — вот результат ее власти, потому-то лидерство Макмёрфи и представляет для нее угрозу.

Вождь поначалу кажется флегматичным и невозмутимым. Но во время игры в баскетбол он проявляет себя, и мы видим, что в этом человеке зародилась какая-то идея, которая будет реализована в финале. Билли — робкий заика, который несколько раз пытался покончить собой и который находится в полной психологической зависимости от своей матери, что Рэтчед использует, когда хочет поставить его на место. У Хардинга тоже есть проблемы с женщинами, особенно с женой, и этой уязвимостью Рэтчед также пользуется, когда нужно.

На эту историю можно смотреть как на борьбу за влияние на пациентов клиники между сестрой Рэтчед, которая контролировала их все время, и Макмёрфи, прирожденного лидера, который вдруг появился и угрожает ее доминирующему положению. Если мы постоянно будем помнить об этом, то фильм превращается в череду противостояний — сначала мелких споров, а потом в открытую войну, перетягивание каната между двумя воинами, между которыми мечутся остальные персонажи. Сражение за Суперкубок выиграно Макмёрфи, как и массовый побег на рыбалку. Но Рэтчед одерживает верх с электрошоковой терапией и, конечно, с лоботомией. Она оказывается сильнее и выигрывает в битве за доминирование над группой больных, но все же одной «душе» удается обрести свободу — Вождю. И он тот, кто совершает «полет над кукушкиным гнездом».

В фильме сравнительно мало случаев использования скрытой иронии, и те немногочисленные случаи ее проявления раскрываются довольно быстро. Должно быть, причина такого воздержания от иронии связана с тем, что большая ее часть обрушивается на нас, когда мы покидаем зрительный зал: если бы Макмёрфи остался в исправительной колонии, он был бы свободен; если бы он больше думал о себе, то сбежал бы, еще когда перелез через забор или когда открыл окно на вечеринке; настоящий гуманист считается преступником, а настоящий садист — гуманистом. Такие мысли преследуют зрителя еще долго после просмотра фильма и вызывают сильные эмоциональные переживания, но, пока история разворачивается на экране, они не преподносятся как случаи скрытой иронии, а скорее доходят до нас тогда же, когда и до самого Макмёрфи. А вот гнетущее предчувствие плохого конца появляется у зрителей куда раньше, чем у него (см. ниже раздел «Элементы будущего»).

И все же несколько случаев скрытой иронии в фильме имеются. Например, когда Хардинг кидает зажженную сигарету, она попадает за отворот штанины Табера, мы знаем о случившемся и ждем, пока это поймет сам Табер. Когда Макмёрфи походкой зомби возвращается после шоковой терапии, мы видим секундную иронию, которая раскрывается, как только он подмигивает Вождю и начинает хохотать. После вечеринки санитары не могут найти Билли, мы вместе со всеми пациентами знаем, где он, но Рэтчед и ее подчиненные — нет. В этой сцене скрытая ирония, пожалуй, проявляется наиболее эффектно.