Иван Лазутин - Укротители молний

Тот бережно берет письмо и лежавший у изголовья кортик. Солдаты застыли над умирающим командиром.

(Еле слышно.) Письмо написано давно… Там нет числа… Поставьте на нем: первое сентября. Это моя… последняя просьба… (Умирает.)

Затемнение.

Глухой уголок парка. Скамья. С книгой в руках на скамье сидит А н д р е й. Смотрит невидящими глазами в одну точку. Рядом со скамьей нервно взад и вперед прохаживается О л ь г а. Они оба взволнованы.

О л ь г а. После спектакля тебя словно подменили. Вот уже неделю ты ходишь, как лунатик. Никогда не думала, что ты такой сентиментальный. Даже Шекспира взял в библиотеке.

А н д р е й. Аржанов своей игрой меня потряс. Не могу забыть монолога Гамлета, произнесенного после того, как новый король, брат его покойного отца, и мать-королева уговаривали Гамлета не покидать Дании и не уезжать в Виттенберг. Эта сцена не выходит у меня из головы. (Пауза.) Мне так жалко Гамлета!.. Ему так трудно. Аржанов это передал гениально!

О л ь г а. Ты неправ, Андрей. Не поведение матери-королевы было главной причиной трагедии молодого Гамлета. Весь строй тогдашней жизни ему был противен. Вся эта мерзкая и лживая обстановка при королевском дворе не давала дышать Гамлету.

А н д р е й. Так ты можешь лепетать на уроке литературы, чтобы получить пятерку. А я страдания Гамлета вижу в другом.

О л ь г а (с вызовом) . Интересно — в чем же ты, цеховой мудрец, видишь прежде всего страдания Гамлета?

А н д р е й (после паузы) . Зачем мать Гамлета вступила в тайный брак с братом короля? За кого угодно пусть выходила бы, но за родного брата погибшего короля!.. Это противоестественно, грязно, подло!.. (Раскрывает том Шекспира, находит нужную страницу.) Вдумайся вот в этот монолог. В нем весь сгусток сердечной боли принца Гамлета. (Читает.)

Продолжительная пауза.

О л ь г а. Ну и что? Что ты этим хочешь сказать?

А н д р е й (встает со скамьи) . Не я говорю… Все сказал Гамлет. (Уходит.)

За ним уходит Ольга.

Затемнение.

Комната Рокотовых. А н д р е й собирает в чемодан вещи. Олег сидит на стуле, курит. Он задумался.

О л е г. Слушай, Андрей, ты когда-нибудь, где-нибудь читал, что мир устроен несправедливо?

А н д р е й. Что-то не приходилось.

О л е г. А я не только читал, но все сильнее и сильнее начинаю чувствовать это на собственной шкуре.

А н д р е й (упаковывая чемодан) . Ты о чем?

О л е г. Вот тебя посылают в командировку на Урал, а меня не посылают. Потому что командировка ответственная и, как говорят, почетная. Но ведь ты же знаешь и все знают, что я работаю не хуже других. Даже лучше многих из нашей бригады. И вот вся бригада едет, а я нет. Ну, почему это так?

А н д р е й. Ты же сам знаешь почему.

О л е г. Вот и обидно-то. Но ведь ты знаешь, за что я сидел?

А н д р е й. Так, приблизительно. Ребята говорили, что был замешан в какой-то краже.

О л е г. Почему замешан? Нет, Андрей, не замешан. Все сложней. (Пауза.) Когда я учился в ФЗО, нас бросили однажды на разгрузку вагонов. А ты знаешь, что такое фэзэошник? Его желудок как паровозная топка: сколько ни бросай в нее — все сгорит. Аппетит всегда волчий. А вагоны, как назло, попались с тушенкой и с краковской колбасой. Ну и понимаешь… Не вынесли души фэзэошников. Несколько банок тушенки и кругов колбасы съели во время разгрузки да еще ухитрились и домой прихватить. А когда пришли в общежитие… Это и обнаружилось. Тушенку и колбасу отобрали, а самым старшим и закоперщикам этого дела дали по три года лагерей. (Пауза.) А в тюрьме и в лагерях дни и ночи дли-и-нные. Кажется, конца им нету. (Закуривает.) За одну ночь можно передумать столько, сколько двадцать мудрецов не передумают за год. И насмотрелся я там да наслушался — на всю жизнь хватит. Все поглядываешь на часы? Ждешь?