Игорь Соболев - Моя деревня

Ф о м и ч. А к слову! Когда я молчал — телефоны работали лучше!

Б у д а н к о в. Не ври! Ты к нему тогда и не подходил, к телефону-то! А что слушок по Москве ходит, что некто Волошин к нашей Олечке…

Ф о м и ч. …клинья подбивает.

Б и к е т о в а. Нина Сергеевна!

Н и н а С е р г е е в н а. Сама не терплю болтунов! Коля! Чья информация?

Б у д а н к о в. Нет, может, сплетня? Тогда извини, Олечка!

Б и к е т о в а. А что, в меня и влюбиться нельзя?

Б у д а н к о в. Можно, Олечка! Даже необходимо! Вот за океаном купцы…

Ф о м и ч. Да что ты все про базар! Время выпить за молодых!

Б у д а н к о в (помрачнел) . Ты что, Иван, все в коренники лезешь?

Ф о м и ч. Всяка пристяжная так норовит… да постромки мешают.

Б у д а н к о в. А может, мы без тебя наши семейные дела решим?! Может, выйдет от тебя нам такая высокая царская милость?!

Многие встали.

Н а д я. Пойдем, Лидуха! Тут семейные дела пошли! А мы с тобой чужие!

Б у д а н к о в. Ну, зачем ты так, Надюша! Куда вы, товарищи?

Д л и н н ы й. Да завтра рано на смену. Мань, остаешься?

З о я. Я ее к себе в общежитие заберу. (Буданкову.) А наверху у вас Кланька Москвина… фантазерка, спит!

Надя, Лида, Длинный и Маша уходят.

Б у д а н к о в. Ну ты-то что, Зоенька? Уж я ль к тебе не с добром?!.. А ты?

З о я. А я?!! Вы мужа моего похоронили, так только на себя в зеркальце поглядывали: «Ах, как мне, отцу, тяжело!» У вас жена и сын остались! А я одна! Кругом! И я в ту-то пору, когда мне могила единственным утешением казалась, вы своей необузданной, больной фантазией меня в Алешины любовницы произвели!

Б у д а н к о в. Разве так это было? Ну, чего молчишь, Нина?!

Н и н а С е р г е е в н а. Так, Буданков! Так.

Он бухнул кулаком по столу.

Б у д а н к о в. Да как ты смеешь лгать?!

Алексей опустил его руку вниз.

А л е к с е й. Не смей кричать на маму! Мама никогда не лжет!

Б у д а н к о в. Ах, вот даже как?! Так, может, она и сейчас скажет правду, отчего в моем доме, здесь, так много кроватей появилось?!

А л е к с е й. Ты скажи ему, мама. Все скажи. Отдай то, что я тебе вчера дал для него! (Буданкову.) А меня не ищи! Пойдемте, Таня, Зоя!

Уходят.

Б у д а н к о в. Ты-то хоть погоди, Оля. Ты послушай!

Б и к е т о в а. Наслушалась! (Мягко.) Устал ты, Николаич! И самому тебе, милый, трудно, и с тобой — невмоготу! Завтра поговорим и решим. А решать надо! Спокойной ночи! (Уходит.)

Ф о м и ч (негромко) . Меняются отношения между близкими людьми не потому, что люди становятся хуже или лучше. Нет! Свыкнувшись с мыслью, что близкий всегда будет рядом, как пристяжной, люди дают эгоисту, сидящему в каждом из нас, намного больше положенной ему воли! Ведь близкий хоть и обидится, а стерпит. Об осадке, который коростой приклеится к памяти близкого, мы, обижая, не думаем. К сожалению, ты, Николай, в этом не одинок! Там что у тебя, Нина Сергеевна, Кланька Москвина, кикимора, спит? Ну я на Мишиной кроватке пристроюсь. Чую, надо быть под рукой — сердце у Кольки слабнуть стало! (Медленно уходит наверх.)

Нина Сергеевна положила на стол перед Буданковым какой-то листок. Он пытается прочесть.

Б у д а н к о в. Без очков не вижу.

Нина Сергеевна подала ему очки.

Н и н а С е р г е е в н а. Это письмо Алеши к Тане.

Б у д а н к о в (читает) . «Как мой добрый отец любит мою честнейшую из мам, как дети любят солнце, так я люблю тебя, Таня! Но это мое письмо передаст тебе мама в день приезда отца. Он прекрасный человек! Он все поймет! Я верю! И он нас благословит! А пока все это — в моем сердце. Алексей». Что это, Нинуля?

Н и н а С е р г е е в н а. Я не легче тебя, Коля, перенесла… гибель Миши. Я не меньше тебя беспокоюсь об Алеше… Но забота ничего общего не имеет с опекой, грубым насилием и оскорбительным унижением человеческого достоинства. Он молод! Но у него своя гордость! А ты снова унизил его! Прости. (Медленно уходит.)

Б у д а н к о в (перечитывает) . «…прекрасный… Он все поймет… Я верю! И он нас благословит!..»

Телефонный звонок. Н и н а С е р г е е в н а вошла.

(Взял трубку.) Что?! Да, я, Буданков! Что? Не слышу! Громче! Я ничего не слышу! Громче!!!

Голос по телефону: «Ваш сотрудник, отбывший наказание в колонии усиленного режима, Владимир Сергеевич Ермаков, он же Хромов, он же Заволжский, он же Цаплин, вместе с гражданином Закшеверовым, с которым познакомился в месте отбытия наказания, похитив партию валютной пушнины, адресованной в «Совэкспорт», скрылся в неизвестном направлении. Обнаружить преступников пока не удалось. Примите предупредительные меры. Начальник областного УВД Долотов». Как поняли?»