Игорь Соболев - Моя деревня

Б и к е т о в а (встала) . Надя! Кто на ферме?

Н а д я. Вера Пшеничникова, Люда Реброва и Димка Метла. А что?

Т а н я. Ермаков сказал, что Дима улетает с ним.

Д л и н н ы й. Так они ж полетели встречать директора!

Б и к е т о в а. Надя, Лида! На ферму! Срочно! Я сейчас приду тоже.

Надя и Лида убегают.

Д л и н н ы й. Да куда он убежит? Это догадки! Это твой страх, Таня.

Т а н я. А насчет Колосковой… Мне ее очень жаль… И Коновалов ее предал. Но почему она рекомендовала Ермакова? Тоже обманул?

Б и к е т о в а. За это влететь должно в первую очередь мне. Как завфермой. Почему допустила Ермакова?

З о я. А приказ о его зачислении?

А л е к с е й. Подписанный директором, коммунистом Буданковым?! Мы с тетей Олей предупреждали! Он не послушал. Вот что! Надо немедленно позвонить в управление милиции. Предупредить! (Убегает.)

Пауза. Возвращается Н а д я.

Б и к е т о в а. Ну что там?

Н а д я. Да все в порядке. Охрана, как всегда, проверила все пломбы, все пересчитали и, погрузив, улетели. Трое вохровцев. Вот у нас на Алтае…

Входит Л и д а.

Ну что?

Л и д а. Я проверила копии накладных. Все правильно.

Входит А л е к с е й.

А л е к с е й. Позвонил. Сказали, примут на всякий случай меры.

Н а д я. А Димку надо гнать в шею! Почему без спроса улетел? Пусть его Алеша возьмет на стройку. Может, там, на морозе, ему мозги малость проветрит.

М а ш е н ь к а. Вот, вот! Мы превратимся скоро в исправительную колонию!

Входят нагруженные вещами Б у д а н к о в и Ф о м и ч. Нина Сергеевна спустилась вниз. Бросается к мужу.

Б у д а н к о в. Вот какой иллюминацией нас с тобой встречают, Фомич!

Б и к е т о в а. ЗеяГЭС дала нам первый ток. А где Ермаков?

Б у д а н к о в. Это ты у меня спрашиваешь? Не знаю.

Б и к е т о в а. А разве вы не на вертолете?

Б у д а н к о в. На аэросанях, по зимнику. Продрогли! Здорово, молодцы! Здравствуй, мамочка! Тише, тише, я с мороза. Дай оттаю!

Б и к е т о в а. Ермаков вылетел вас встречать на вертолете.

Б у д а н к о в. Разминулись, значит. Ничего, утром почту привезет.

Б и к е т о в а. Но он повез и товар.

Б у д а н к о в. Один, без охраны?

Б и к е т о в а. Нет, как всегда, три вохровца.

Б у д а н к о в. Ну и чего ты тогда волнуешься? Прилетят!

Молодежь двинулась к двери.

Э, нет! Сегодня никого без угощения не отпущу! Надо отметить нашу большую победу? Не поняли! Я же телефонограмму твою, Олечка, получил. Рад, что перевыполнили план! Фомич! Тряхни-ка там сумой! (Алексею.) Здорово, сынок! Вот моя гордость! Вот мое будущее! (Зое.) Ну, нет слов, как я рад снова обнять тебя в нашем старом доме. Вернулась?! Умница! Дай я тебя поцелую!

З о я. Вы, папа, как устанете, — ангел! А выспитесь — жуть берет!

Б у д а н к о в. Мерзкий характер стал! Это старость идет ко мне.

Ф о м и ч. А все моя заслуга! Я ж ему спать почти двое суток не давал. Дай, думаю, я его хоть усталого, да с приветом в дом родной привезу. А завтра уж, пускай его, сызнова начнет цепного кобеля подменять!

Б у д а н к о в (беззлобно) . Выгнать бы тебя давно, вредного знахаря и ворожея. Да только я без этого злющего старика… и директорствовать не смогу! (Лиде, Наде и Зое.) Ну, собирайтесь, девчатки, по весне на ВДНХ золотые медали за свой геройский труд получать! Или решили уходить на стройку? Ну, молодцы! (Длинному и Машеньке.) Алешины товарищи? Очень рад. Николай Буданков.

Д л и н н ы й. Евгений Петров. Медик. Сейчас отсыпщик опор на БАМе.

М а ш е н ь к а. Мария. Учусь на педагога. Что выйдет — никто не знает. А пока прилично выходит на предмостной насыпи.

Б у д а н к о в. Читал о вас в «Правде». Молодцы! (Тане.) А к вам особо! При всех хочу попросить у вас прощения за свое необдуманное, хамское поведение на ферме. Сбили меня с толку! Простить сможете?

Т а н я. Конечно, Николай Николаевич…

Б у д а н к о в. Ну вот и спасибо, девочка! Чего, мама, задумалась? Ставь на стол эту водку! Фомич съел меня за нее, треклятую!

Ф о м и ч. А как бы сам поступил?! Это ж надо додуматься! Родную русскую водку в самом дорогом магазине Нью-Йорка покупать! На валюту!

Б у д а н к о в. А Фомич-то у нас на фронте разведчиком был. Ему всю дорогу приказано было молчать. А теперь, как запрет сняли, он в трепача превращаться начал. На глазах тает, бедняжка, от собственной болтливости! Наливай уж! Ну… За встречу, за трудную победу! Закусывайте, не стесняйтесь! Телефон молчит?

Н и н а С е р г е е в н а. Молчит как рыба, Коленька.

Б у д а н к о в. Смехота. Полгода молчит, как раньше Фомич молчал!