Уж коли смерть
Ему дороже жизни,
Так пусть свое возьмет.
Прощай, Урсар!
Мы имя пронесем
Твое в родимых песнях.
Цыгане! Вы меня
Простите, что
В тяжкий час
Я оставляю вас.
Сцена прощания.
Прости и ты,
Красавица земля.
Не раз весной
Я целовал траву
Степную, не раз
Деревья обнимал
И жил, дышал
Твоей красою.
(Целует землю.)
Настал мой час.
(Одевает богатые рыцарские доспехи. К Гэльби.)
Скажи мне слово
Дорогое.
Дерись как лев!
Умри как лев.
Не опускай меча,
Пока не лопнет
Сердце.
(Запевает.)
В бою беспощадном
Встретятся двое —
Смелый из смелых
И хитрый из хитрых.
Встанет за спинами
Смерть у обоих.
Смелого меч
Перерубит железо
И в сердце вонзится,
Как молния в тучи, —
И хитрый погибнет!
Далекие трубы глашатаев. Похоронная музыка.
— Прощай, Урсар!
— Прости, коли обидел!
Вот та дорога.
Она вас приведет
В другие страны.
Запомните одно…
Смерть лучше,
Чем неволя.
Отстаивать себя
Вы слабы.
Боритесь тем, что есть.
Скитайтесь по дорогам,
Забудьте о земле,
О теплом крове, о труде.
Язык родной забудьте.
Богов своих меняйте —
На любых.
Обманывайте, лгите,
Но никогда, нигде
Не отдавайте воли.
А если же когда-нибудь
Придете вы в страну,
Где раб восстанет
Против господина,
Плечом к плечу с
Рабами встаньте —
Всю жизнь, всю
Кровь свою отдайте
В борьбе их за
Свободу.
И там, где победят
Рабы, там будет
Родина цыгана.
Трубы и музыка растут. Все напряженно слушают.
Цыгане в страхе уходят. Урсар целует меч.
Музыка, трубы.
Перед интермедийным занавесом п о в с т а н ц ы и Г э л ь б и.
Бежало в страхе племя
Из проклятой земли.
Неведомо, куда укрылся
Нурис.
Но разве от людской
Молвы сбежишь?
По всем цыганам
Разлетится весть
О страшном его деле.
И он останется один.
Никто к нему не подойдет,
Не кинет ласкового слова,
В предсмертный час воды не даст.
Так будет с Нурисом.
А будь он проклят —
Толковать о нем!
Как рассказать, что делалось
У нас на сердце,
Когда стояли мы
С Урсаром и слушали,
Как трубы страшные,
Крича и завывая,
Народ сзывали к казни.
Нежданно грянул гром.
Я подняла глаза —
Над лесом тяжко
Плыли тучи. Их
Космы черные
Цеплялись за вершины.
Гроза спешила
К месту казни.
«Пойдем и мы», — сказала я
Урсару.
Как сокол раненый,
Взглянул он на меня
И твердой поступью
Пошел навстречу смерти.
З а н а в е с.
СЕДЬМАЯ КАРТИНА
Площадь перед замком Гогенберга. Вдали виден Шварцвальдский лес. Столб и костер, приготовленные для сожжения. Набат, музыка. Иногда слышится приближающийся гром.
На сцене к р е с т ь я н е, л а н д с к н е х т ы, р е й т о р ы.
Г р у п п а к р е с т ь я н
— Костер готов.
Опять попы взбесились.
— По-ихнему —
Во всем цыгане
Виноваты.
— Они хотят, чтоб
Злоба наша
С дворянской головы
Упала на цыган.
— Кто виноват, мы
Знаем. Нас научил
Иосс в их подлостях
Хоть малость разбираться.
— Потише, рейторы!
Р е й т о р ы
(крестьянам)
— Пришли повеселиться?
— Послушать, как визжит
Колдунья на костре?
Кого только не жгли?!
Теперь цыган.
А что, крестьянину
От этого полегче
Стало?
Откуда же хватать.
Все ваше —
В воздухе и на земле.
Вошел А б б а т.
Вот он для
Грабежей и небо
Приспособил.
Читать дальше