Драмы и комедии

Л е в а н о в и ч. Где вы ее могли видеть?

З е л к и н. Чушь порет!

Н и к и ф о р. Не чушь, товарищ Зелкин, а действительно видел. Тут товарищ Горлохватский сказал, что эту кость доставил ему один знакомый. А этого знакомого я знаю хорошо — это Цуцик ее приволок в коридор.

Г о л о с а. Что?

— Цуцик?

— Какой Цуцик?

— Что он говорит?

Н и к и ф о р. Собаку так зовут…

Г о р л о х в а т с к и й. Да он пьян, товарищи! Разве вы не видите? Иди лучше выспись, Никифор!

З е л к и н. Безобразие! Еле на ногах держится!

Н и к и ф о р (очень обижен) . Кто? Я пьяный?

Г о р л о х в а т с к и й. Конечно, уж не я.

Н и к и ф о р. Товарищ директор! Чтоб я так завтра вас видел, как я видел сегодня пол-литра. Эх! Ладно! (Идет на место.)

Л е в а н о в и ч. Что ж вы… Больше не хотите говорить?

Н и к и ф о р. А!.. (Махнув рукой.) Не с моим умом лезть в эту науку. И так уж обругали…

Л е в а н о в и ч. Кто следующий?

Молчание.

Г о р л о х в а т с к и й. А вы, товарищ Туляга, разве не желаете высказать свое мнение?

Т у л я г а (неловко подымается) . Я… нет… я… собственно говоря… Может быть, Александр Петрович раньше?

Л е в а н о в и ч. А вы независимо от Александра Петровича.

Т у л я г а. Что ж, если так… Я должен сказать, что доклад Александра Петровича я прослушал с большим интересом. Очень, очень оригинальный доклад! И метод исследования совершенно новый, никем доселе не использованный, и смелость. Вот что самое главное тут… Смелость. Этой заслуги у Александра Петровича никто не отнимет! А что касается названия, то считаю, что споры тут совершенно излишни. Мое мнение — лучше всего пользоваться общепринятыми латинскими терминами. Поскольку ученые, как уведомил нас докладчик, уже полемизировали об этом животном, то соответствующий термин, наверное, существует…

Г о р л о х в а т с к и й. По-латыни его тоже называют — исполинская свинья.

Л е в а н о в и ч (насмешливо) . Это еще не совсем по-латыни.

Г о р л о х в а т с к и й. В переводе.

Л е в а н о в и ч. Нет, ты дай настоящую латынь. Интересно, как это звучит.

Г о р л о х в а т с к и й (переворачивает страницу доклада и читает) . Свинтус грандиозус!

Черноус хохочет. Спрятавшись за его спину, смеется и Туляга.

Что за смех? Я вас не понимаю, Александр Петрович!

Ч е р н о у с. А я вас, Александр Петрович, теперь абсолютно понимаю. До этого дня я полагал, что имею дело если не с солидным ученым, то, по крайней мере, с порядочным человеком…

Г о р л о х в а т с к и й. Что вы этим хотите сказать?

Ч е р н о у с. Я хочу сказать, что вы — проходимец!

Г о р л о х в а т с к и й. Кто? Я?

Ч е р н о у с. Да, вы!

Г о р л о х в а т с к и й. Я, директор научного института, — проходимец?!

Ч е р н о у с. Это недоразумение, что вы директор института. Вы — проходимец и авантюрист!

Г о р л о х в а т с к и й (стукнув кулаком по столу) . Я этого не позволю!

Л е в а н о в и ч (берет его за руку и усаживает в кресло) . Успокойтесь! А вы, профессор, спокойнее говорите. Ваших доказательств мы еще не слышали.

Ч е р н о у с. Извините, я не могу спокойно говорить! Тут разве доказательства нужны, товарищ Леванович? Вы поглядите на эту кость! Это же кость самой обыкновенной свиньи, зарезанной месяц тому назад. Раскопки нашим почтеннейшим докладчиком производились не далее, как на заднем дворе ресторана «Европа». Ассистентом при этом был не кто иной как тот самый Цуцик, про которого тут говорил Никифор.

Г о р л о х в а т с к и й. Это вы подучили Никифора, да еще и напоили для храбрости. Товарищи, я прошу обратить внимание на это обстоятельство! Так действует враг!

Ч е р н о у с. Как бы вы меня ни обзывали, я вам не позволю опошлять советскую науку!

Г о р л о х в а т с к и й. Ого, какой тон!

Ч е р н о у с. Да-да, не позволю! Я ей лучшие годы своей жизни отдал… и никакие шарлатаны меня не запугают!

Г о р л о х в а т с к и й (Левановичу) . Ну, не говорил я тебе, что враг не выдержит, прорвется? Скажи — говорил?

Л е в а н о в и ч. Говорил.

Г о р л о х в а т с к и й. Так что ты теперь скажешь?

Л е в а н о в и ч. А мы его сразу за ушко да на солнышко.

Г о р л о х в а т с к и й. Вот вам, товарищи, наглядный урок. Так действует враг! Весь город знает, что он враг. Отовсюду его прогнали, последний приют у него был тут… благодаря моей слабости, признаюсь! Но теперь мы покончим с ним одним ударом, беспощадно выбьем его ядовитые зубы, чтобы они нас больше никогда не смогли укусить! (Стукнув кулаком по столу.) Довольно нянчились!