Драмы и комедии

К а т е р и н а (захлебываясь от злости) . Тогда… тогда провались ты и с ним вместе! Догнивай тут со своими обносками.

Р ы г о р (почти успокоившись) . Ну что ж… Зато душа будет чиста.

К а т е р и н а. А, ты и обрадовался! Нет, я не дам тебе тут спокойно догнивать. Я заявлю, что ты укрываешь бандита, и тебя самого возьмут как изменника. Солдаты тут, у нас в хате.

Р ы г о р (с вызовом) . Заявишь? А может, пожалеешь?

К а т е р и н а. На черта ты мне нужен такой, чтоб тебя жалеть. (Идет к дверям.)

Р ы г о р. Так сдохни же лучше ты, гадюка! (Ударяет ее ножом в грудь.)

Катерина падает на пол.

(Дергая за плечо, будит Данилу.) Данила, вставай!

Д а н и л а (вскакивает и протирает глаза) . Разве пора? Сладко поспал, да мало.

Р ы г о р. Идем, и я с тобой.

Д а н и л а (увидев Катерину) . Что это?

Р ы г о р. Она тебя погубить хотела.

Д а н и л а. Руку, друг! Теперь я знаю, что ты наш. (Жмет руку.) Что ни день, то все больше у меня боевых товарищей. Держись, пан Яндрыховский! Держись, панская сволочь! (Уходят.)

К а т е р и н а (через силу подымается и садится на полу. Слабым голосом). Люди! Спасите! Держите! (Ползет к порогу.)

З а н а в е с.

Полевой штаб дивизии — землянки в срезе невысокого обрыва. Над обрывом, на заднем плане — лес. У входа в землянку — ч а с о в о й с винтовкой. Справа подходит д е д Б а д ы л ь.

Ч а с о в о й. Стой!

Д е д Б а д ы л ь (оглянувшись по сторонам) . Это ты мне?

Ч а с о в о й. Пропуск есть?

Д е д Б а д ы л ь. Мне начальника видеть надо.

Ч а с о в о й. Какого тебе начальника?

Д е д Б а д ы л ь. Самого большого. Краюха его звать.

Ч а с о в о й. Никакой краюхи тут нет. Иди откуда пришел.

Д е д Б а д ы л ь. А вот и не пойду. (Садится.) Буду сидеть, покуда мне начальника не подашь.

Ч а с о в о й. А зачем тебе начальник?

Д е д Б а д ы л ь. Этого я тебе не скажу. Дело есть, да не с твоим умом в нем разобраться.

Ч а с о в о й. Идите, говорю, а то стрелять буду.

Д е д Б а д ы л ь. Ну, ну! Ты сдуру еще и вправду бахнешь! Есть вон в кого стрелять и без меня.

Н а ч д и в (выходит из землянки) . Что здесь такое? Что это за человек?

Ч а с о в о й. Нищий привязался, товарищ начдив. Хочет видеть какого-то начальника.

Д е д Б а д ы л ь. Не какого-то, а самого большого.

Н а ч д и в. Я самый большой. Что тебе нужно, старик?

Д е д Б а д ы л ь (меряет начдива взглядом) . Самый большой, говоришь? Нет, тут другой должен быть… Краюха.

Н а ч д и в. Я такого не знаю… А что, обидели тебя?

Д е д Б а д ы л ь. И как еще обидели, чтоб им бог не помог. Поросенка съели, жито забрали, самого отхлестали.

Н а ч д и в. Что! Не может этого быть!

Д е д Б а д ы л ь. Как это не может быть! Что я — пустомеля какой, чтоб обманывать?

Н а ч д и в. Если это правда, так мы за такое по голове не погладим. А поросенка тебе вернем и хлеб вернем. (Про себя.) Черт знает что такое! Все рапортуют о высоком моральном состоянии бойцов, а тут такое безобразие.

Д е д Б а д ы л ь. Безобразие, товарищ! Такое безобразие, что терпеть нельзя. Одна надежда на вас.

Н а ч д и в (зовет) . Николай Петрович, подойди сюда, пожалуйста.

Г о л о с Л о м т я. Зачем я тебе?

Н а ч д и в. Да вот тут дед жалуется, что красноармейцы у него поросенка взяли…

Д е д Б а д ы л ь. Какие красноармейцы? Что ты, товарищ! Побойся бога!

Н а ч д и в. А кто же? Ты ведь только что говорил?

Д е д Б а д ы л ь. Не красноармейцы, а паны жандармы, чтоб на них холера.

Н а ч д и в. Так ты оттуда, с той стороны фронта? Пришел пожаловаться нам на панов?

Д е д Б а д ы л ь. А к кому же мне идти?

Н а ч д и в (смеется) . Вот это здорово!

Д е д Б а д ы л ь (немного обиженный) . Тебе смешно, а нам там не до смеху. Народ же страдает!

Н а ч д и в. Не обижайся, дед. Я не над тобой смеюсь, а потому, что рад. Если оттуда народ идет к нам на панов жаловаться, значит, дело их — дрянь. Значит, мы их побьем…

Д е д Б а д ы л ь. Сломают они голову! Наши хлопцы и сами их пощипывают помаленьку. Да где ж! Мало нас. К вам пришел просить — выручайте. И не имеешь права отказать, если ты за народ.

Н а ч д и в. Слыхал, Николай Петрович?

Л о м о т ь (подходя) . Да мы уже с товарищем Бадылем раньше встречались. Здорово, отец!

Д е д Б а д ы л ь (вглядываясь) . Погоди! Так это ж… (Начдиву.) А вы, товарищ, сказали, что у вас Краюхи нет.

Н а ч д и в. Это наш комиссар, товарищ Ломоть.

Д е д Б а д ы л ь. Тьфу, чтоб ты пропал! И вправду же Ломоть! А я все Краюха да Краюха. Не сердись, товарищ комиссар: Ломоть ли, Краюха — все человеку на пользу. Хе-хе-хе! Насилу признал. Совсем переменился.