Иван Кычаков - Гонцы весны

В стене стук.

Ага, это очень кстати. Слушаю… Что? Арестованы… Ба-бушкин… Круп… Крупская?! (Прижав руку к груди, идет в дальний угол.)

З а т е м н е н и е.

Звучит голос, читающий приговор: «Государь император… высочайше повелеть соизволил разрешить настоящее дознание административным порядком с тем, чтобы

1) выслать под гласный надзор полиции:

а) в Восточную Сибирь — Петра Запорожца на пять лет, а Анатолия Ванеева, Глеба Кржижановского, Василия Старкова, Якова Ляховского, Владимира Ульянова, Юлия Цедербаума, Пантелеймона Лепешинского на три года каждого и…

б) в Архангельскую губернию — Александра Мальченко, Никиту Меркулова, Василия Шелгунова, Николая Рядова и Василия Антушевского на три года каждого…»

Клетка с решеткой. К р у п с к а я и У л ь я н о в, только теперь она стоит на его месте.

У л ь я н о в. Ну вот… мы и поменялись местами. Почему ты молчишь? Здравствуй, Надя.

К р у п с к а я. Посмотри мне в глаза. Это ты. Это не сон.

У л ь я н о в. Тебе очень плохо здесь? В камере темно, сыро?

К р у п с к а я. О чем ты говоришь!

У л ь я н о в (перебивая) . Не шути. Допрос был?

К р у п с к а я. Был. Но я… (Крутит пальцем вокруг пальца.) Ясно?

У л ь я н о в. Елизавета Васильевна здорова. В следующий раз она придет к тебе. От сестры и мамы большой привет. Они тоже навестят тебя. Чем ты занимаешься?

К р у п с к а я. Собираюсь писать брошюру о женщинах-работницах.

У л ь я н о в. Молодец. Это очень важно. Тебе нужны книги?.. Друзья всё сделают.

К р у п с к а я. Володя, ты уезжаешь…

У л ь я н о в. Завтра. Три года. Восточная Сибирь.

К р у п с к а я. Меня долго не продержат…

У л ь я н о в. Почему ты так думаешь?

К р у п с к а я. Я нужна тебе, да?..

У л ь я н о в. Очень! Очень нужна.

К р у п с к а я. Вот поэтому и не будут долго держать. Я приеду. Ты будешь меня ждать?

У л ь я н о в. Всегда.

К р у п с к а я. Прямо отсюда к тебе — в Сибирь!

У л ь я н о в. Это решено?

К р у п с к а я. Да!

У л ь я н о в. Значит… значит, я тебе дорог?

Крупская с улыбкой качает головой.

Грустно. В камере было легче. Жаль, рано выпустили. Надо было еще поработать над книгой. А теперь хожу по улицам, хожу один…

К р у п с к а я. Кругом аресты. Прокурор хвастал — «Союз» разгромлен… Ты помнишь наши мечты?.. Там, на Неве…

У л ь я н о в. Разве их можно забыть.

К р у п с к а я. Не забывай. А я… я приеду. Пусть сибирская пурга заметет все дороги, пусть застрянут в сугробах все повозки и поезда, я пешком приду… Ты говорил, что ты мечтатель. Рядом с тобой и я научилась мечтать. Смотри…

Взмахивает рукой, и решетка исчезает, исчезает тюрьма, клубящийся свет заливает сцену.

…Дай руку, Володя. Вот так, через все преграды, мы пойдем вперед, к нашей заветной цели…

Они стоят рядом.

З а н а в е с.

ВЕСНА ДАЛЕКОГО 1897 ГОДА…

УЛЬЯНОВ СТОИТ НА БЕРЕГУ ЕНИСЕЯ И СМОТРИТ НА ПЕРЕЛЕТНЫХ ПТИЦ.

О КРЫЛАТОЙ СТАЕ ГОНЦОВ ВЕСНЫ — ВЕСТНИКОВ НОВОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО ПОДЪЕМА В РОССИИ — МНЕ И ХОТЕЛОСЬ РАССКАЗАТЬ НАШЕМУ ЮНОШЕСТВУ В СВОЕЙ ПЬЕСЕ.

У л ь я н о в }

В а н е е в }

З а п о р о ж е ц }

К р а с и к о в } — молодые революционеры.

К р у п и ц к и й, врач.

И г о р ь, его брат.

Г о р и н, рабочий.

Л и з а, его дочь.

С о я н, хакас-пастух.

К а в р и г а, бродяга.

К л а в д и я Г а в р и л о в н а, домохозяйка.

М о ш а р и х а, золотопромышленница.

Ж е н б а х, полковник.

Б о г а ч е в, подполковник.

К у з ь м и н.

В эпизодах:

а р е с т а н т ы, к о н в о й н ы е, ч а с о в о й, р а б о ч и е, п о д р я д ч и к, г о р о ж а н е.

Красноярск, апрель — май 1897 года.

Камеры в Бутырской тюрьме. В а н е е в и З а п о р о ж е ц играют в шахматы, сделанные из хлебного мякиша.

В а н е е в. Извольте, сударь, ходить.

З а п о р о ж е ц (в раздумье) . Ходить, кажется, некуда. Мат.

В а н е е в. Значит, признаете? Хотите еще?

З а п о р о ж е ц. Не хочу… Четырнадцать месяцев этой сырости, этих каменных стен. Не хочу!

В а н е е в (приглядываясь к товарищу) . Ничего. Приговор готов. На днях отправят в ссылку.