Николай Герасимов - Рыцарь зеркального отражения

***

Когда никого нет, когда действительно никого нет. Достаточно одной минуты, как глоток, вода вдоль горла, вниз, пищевод. Мне нужна одна минута и глубокий вздох. Яростная волна фантазмов в моей голове разливается единым существом, и вот целый океан в моей голове, бурлящий белой пеной и зелеными водорослями. Я готов увидеть и сделать, что угодно. Победить кого угодно. В отдаленной части темного пространства находился первичный элемент – то, из чего участники сражения должны сделать свой мир, который по условиям игры, должен уничтожить мир противника. Это была хрупкая статичная мельница. Серый хром ее лопастей и медно-желтый корпус отливали блеском метала. В один шаг я преодолел дистанцию и оказался рядом. Подняв голову, я увидел перед собой чужие руки. Вероятно, это Стэн. Он прикоснулись к основанию мельницы и сделали жест, будто в его руках находится связка ключей и он подбрасывает ее в воздух. Его неуловимый взгляду силуэт скрылся из виду. Вскоре часть вирт-пространства стала приобретать краски. Мерцающий синий и тускнеющий желтый. Ночное Небо. Скучно. «Не удивишь», – подумал я. Тем временем Стэн был неумолим – голова и тело его слились в единую бесформенную массу. «Быстрый, зараза», – пронеслось у меня в голове. Вскоре стали зеленеть откуда-то неожиданно появившиеся листья деревьев. Кислотно-зеленый цвет их раздражал глаза и непроизвольно заставлял дергаться лицевые мышцы возле губ. Внезапно, как это всегда со мной случалось, стала болеть голова. Кровь в висках разрывала кожу. Я знал, что нужно потерпеть всего лишь минуту, потом все станет лучше.

Лучше. И это произошло.

Вообще это, как всплеск. Яркие краски стекают по обратной стороне зрачка, и тогда кажется, что глазное яблоко – это сочный фрукт. Слюна перемешивается с желудочным соком, начинает тянуть живот, а потом резкий удар крови по венам и все уходит из-под контроля. Есть только руки и непонятный мне инстинкт вирт-манипуляций. Сознание в эти мгновения находится где-то в бэкграунде. В стороне от хитросплетений импульсивных актов воли, оно лишь бесстрастно наблюдает за происходящим. Я оторвал одну из лопастей мельницы, скрутил ее в конус и вытянул по вектору в небо. Острый угол пронзил небосвод и разорвал сине-желтое покрывало ночи. Основание конуса я разделил на две части, одна из которых лентой Мебиуса скручивалась в ползучую змею. Животное тотчас же стало издавать шипящие звуки и высовывать язык. Другая часть предназначалась для острых, как нож, блесток. В несколько движений мне удалось разорвать материю на сотни мельчайших частей и подбросить их вверх. Свет от тускнеющих звезд отразился с многократным усилием. Желтые прямые вспыхнули холодным январским морозом. Они стали заполнять Вирт-пространство в геометрической прогрессии. Змея не подпускала противника к тому, что было раньше мельницей. Я не видел Стэна. Но от чего-то мне казалось, что он был напуган. И почему-то мне хотелось видеть этот испуг и в глазах зрителей. Я был счастлив. И это было двадцать минут.

***

Мы были в комнате Максима. Здесь было очень душно и тесно. Всё завалено бесчисленным количеством вещей. В отличие от просторной комнаты Полины, комната Максима была заполнена различным хламом – от книг и журналов до коробок со спичками и плотной упаковочной бумагой. Свет в комнате практически отсутствовал. Книги Максим складывал в пять стопок напротив занавешенного окна. «Как же он их достаёт», – подумал я тогда. Возле левой стены лежал голый матрас, на котором располагалась простыня – белый невзрачный комок ткани. Голые стены были исписаны лозунгами и выдержками из книг.

Маленькие дружины – это объединения детей, настолько утонченных в области хорошего тона, как может быть утончённым только лучшее общество в Париже и Лондоне.

Любовь к грязи – это необходимый импульс, чтобы вовлечь детей в Маленькие орды, помочь им весело преодолевать отвращение, связанное с грязными работами, и открыть в «свинской карьере» широкое поле трудовой славы и единого человеколюбия…

– Это Фурье, – гордо произнёс Максим, поймав мой взгляд. – Он был очень умён.

– Не сомневаюсь, – пожал плечами. – Зачем мы здесь?

– Мы здесь за тем, чтобы начать твоё обучение, – ответил он и опустил свою руку мне на плечо. – Теперь мы вместе. И ты должен кое-чему научится, чтобы…

– Чтобы спать со мной, – услышал я голос Полины.

– Полина, ты не могла бы… – Максим злится очень медленно, наверное, поэтому Полина позволяет себе такие шалости.