Катя Райт - Правила склонения личных местоимений

Я-то, честно говоря, надеялся свести все к шутке, но у Конкиной с чувством юмора, вообще, проблемы. Впрочем, следовало догадаться по тому, как она закатывалась от этой комедии. Даже то, что я сам посмеялся над своей фразой, не настораживает Дашку, и она тут же снимает футболку, видимо, отреагировав на слово «настаиваешь».

– Ты такой классный, Ром. – говорит Конкина, подходя ко мне и кладя руку на плечо.

Я, правда, даже не думал о сексе, когда приглашал Дашку к себе. Не то чтобы она мне совсем уж не нравится, просто я, в самом деле, как будто устал сегодня. Но теперь уж, думаю, глядя на ее обнаженную грудь, почему бы нет. В общем, мы целуемся и занимаемся сексом на моей кровати, где потом благополучно и засыпаем.

Посреди ночи меня будит громкий стук в дверь и истошный вопль с той стороны. Вопль требует открыть ему немедленно. Вопль, похоже, совершенно забыл, что в доме маленький ребенок, который имеет обыкновение спать в такое время.

Черт, думаю я, натягивая джинсы, футболку и расталкивая Дашку, которой сейчас очень быстро надо будет собраться и свалить. Невежливо, конечно, но другого выхода у меня просто нет. И какого черта папаша решил завалиться вдруг именно сейчас, именно глубокой ночью! Что ему не спится! Что ему надо!

– Дашка! – я сильнее толкаю ее в бок. – Просыпайся же, мать твою!

– Что такое? – она, наконец, открывает глаза.

– Одевайся! Быстро! – командую я и бросаю ей ее шмотки.

– Да в чем дело-то? – не понимает она.

– Давай скорее! Не задавай вопросов!

Тем временем отец продолжает орать под дверью, требуя впустить его. Конечно, у него же нет ключа от нижнего замка, иначе бы он давно был уже внутри. Дашка быстро одевается, а я подгоняю ее и думаю, что Ксюша вот-вот проснется. Черт тебя подери, родитель хренов! Подавился бы ты своей гребаной заботой! И Конкина еще все спрашивает: «Кто там? Что ему надо?». Ох, Даш, не забивай себе голову, у тебя своего дерьма выше крыши.

– Короче, – быстро начинаю я излагать план, когда Конкина уже полностью одета, – я открываю дверь, и ты бегом сваливаешь. Понятно?

Она недоуменно мотает головой. Ладно, Даша, попытка номер два:

– Мне жутко неудобно, что так все получилось, – говорю. – Но тебе надо валить. Короче, как только я открою, давай дуй домой. И вообще, забудь обо всем этом.

– Да кто там?! – продолжает твердить Дашка.

– Конь в пальто! – отвечаю. – Милиция!

– Милиция? – Конкина, кажется, совершенно растерялась.

Я говорю это абсолютно без задней мысли, чтобы Дашка свалила поскорее, но когда, наконец, открываю дверь, папаша предстает перед нами во всей красе, то есть прямо в форме. Вот ведь, неужели прямо с дежурства? Но зато на Конкину это производит впечатление, и она пулей вылетает из квартиры. Этот придурок с майорскими погонами даже заметить ничего не успевает.

Он громко хлопает дверью, быстро проходит на кухню, кидает на стол несколько купюр, потом открывает холодильник и долго напряженно смотрит в него, как будто пытаясь разгадать тайны мироздания. Хотя, какие уж ему тайны!

– Пожрать есть? – спрашивает он.

– А что дома не кормят? – язвлю я, стоя, облокотившись о косяк.

– Поговори мне еще!

Я ничего не отвечаю. Я просто стою и смотрю на него в упор. Черт, я ненавижу его. Я так сильно ненавижу этого козла, что у меня, наверное, искры из глаз сыплются. Я просто смотрю на него, но больше всего на свете мне хочется сейчас дать ему по роже. Да так, чтобы он навсегда забыл сюда дорогу.

– Что смотришь? – рявкает он, когда замечает на себе мой взгляд.

– Какого хрена ты приперся? – сквозь зубы шиплю я.

– Заткнись! – бросает он. – Это моя квартира! Буду приходить, когда захочу! И вообще, я пришел с дочерью увидеться!

– В три часа ночи?!

– Твое какое дело!

Я ухожу. Только я успеваю дойти до двери в комнату, где спит Ксюша, отец догоняет меня и отодвигает с дороги. И вот, он уже тянет свою руку к ручке.

– Ты не войдешь к ней! – говорю я, толкая его и вставая у двери, преграждая вход.

– С чего бы?! – орет он.

– Она спит. – скрепя зубами, отвечаю я.

– Пропусти! – отец пытается сдвинуть меня.

– Отвали, я сказал! – я толкаю его, и он пятится назад.

Так мы препираемся еще минуты две. И уже совершенно очевидно, что наши крики разбудили Ксюшку. В конце концов, как обычно, все заканчивается тем, что он сначала бьет меня по лицу, потом толкает. Я ударяюсь спиной о ручку двери в ванную, но, не смотря на внезапную боль, даю сдачи своему папаше. Мне удается оттеснить его от двери, но он снова бьет меня. В общем, мы деремся. Одно хорошо во всех этих драках – отец так увлекается, что совершенно забывает о своем желании навестить дочь.