Бьернстьерне Бьернсон - Пьесы

(Наливает себе.)

А если вечером я опрокину «колпачок» на ночь, то что тебе с того?

Ханс.Ладно — тогда и я налью себе «колпачок».

(Наливает и прикладывается.)

Кампе.Ты, Ханс?

Ханс.Да, я. Я приехал домой, чтобы жить одной с тобой жизнью.

Кампе.Так ты хочешь, как я…

(Замолкает.)

Ханс.Так же, как и ты, буду каждый вечер пьяным отправляться в постель. Рядышком с тобой.

Кампе. Я запрещаю тебе это, Ханс!.. Не смей шутить, ты так напугал меня.

Ханс. Но за что бы я ни взялся, пока ты вот такой, — далеко ль я уйду?

Кампе. Да черта ли тебе до меня?!

Ханс. И это ты спрашиваешь! Ты, желающий, чтобы я стал чуть не реформатором! Что скажут люди? «Это он-то реформатор?! Пусть начинает у себя в доме!»

Кампе. Они так скажут?

Ханс. Не знаешь ты нашего общества?! Они скоренько выяснят, кто я таков, и решат, что я личность ненадежная: я ведь сын…

(Запинается.)

Кампе. Пьяницы. Договаривай! — тут ничего не поделаешь. Придется тебе примириться.

Ханс. Примириться! Ну, нет! Отдать родного отца людям на посмешище?! Не для того я трудился!

Кампе. Хуже, чем есть, быть не может, нет. Эх, Ханс, если уж твоя мать не сумела!.. Довольно об этом! Ты что думаешь, я не пытался? Господи Иисусе!

Ханс. Пока ты не сделаешь попытку завоевать себе новое, самостоятельное положение, до тех пор ты еще ничего не попытался сделать.

Кампе. Как это понять?

Ханс. Я говорил тебе, что стал представителем крупнейших машиностроительных заводов Англии и Америки.

Кампе. Говорил, да не нравится мне это; ты создан для большего.

Ханс.Но я взялся за эту работу для тебя.

Кампе. Для меня?

Ханс. Ты будешь управлять нашей конторой. Мы объединимся. Фирма «Кампе и сын». Я никогда больше не покину тебя, отец, ни на один день. Это я говорю, глядя тебе в глаза, вспоминая о матери.

Кампе.Ханс, мальчик мой!.. Но все это ни к чему. Ты не должен жертвовать собой ради меня.

Ханс. Жертвовать собой? Да если есть для меня путь к чему-нибудь высокому, так вот он, этот путь. Поверь мне, я знаю, что делаю.

Кампе. Мой Ханс! Ах, как замечательно, что ты вернулся домой… Нет, чушь, громкие фразы. Я подведу тебя. Я ведь знаю себя.

Ханс. Но я не отступлюсь. Я буду заботиться о тебе еще больше, чем мама.

Кампе. Для тебя это будет обуза, Ханс. А заодно и мне будет тяжело. Да, да, не спорь! Рассказал бы я тебе… Ну, да в другой раз. Уф, как это утомляет! Надо…

(Идет к столу.)

Ханс. Отец!

Кампе. Да уж, как видишь. Дело зашло уже так далеко, что я ничего не могу поделать. И это для меня-то ты хочешь пожертвовать будущим?! Вздор, чушь. Брось со мной возиться.

(Снова идет к столу.)

Ханс. Ну, а если бы мать была жива, отец?

Кампе. Зачем ты меня мучишь?! Думаешь, я забыл?!

(Закрывает лицо руками.)

Ханс. Я не могу понять, почему ты после смерти матери…

Кампе. Да замолчи ты! Тебе не понять! Это было, когда стряслось самое худшее… Но я не хочу говорить об этом. Не хочу, чтобы вмешивались.

Ханс. Отец!

Кампе. Ты не имеешь права вмешиваться. По службе у меня все в порядке? Ну, а остальное время — мое. И никаких отчетов я не даю. Никаких!

Xанс. Что это вдруг на тебя нашло, отец?

Кампе.Не потерплю я этого. Кто, кроме меня самого, может знать, отчего я такой? Мне так нужно — коротко и ясно. И никого я спрашивать не собираюсь.

(Пьет.)

Ханс.Нет, этого я не вынесу.

Кампе.Тебе не мешало бы узнать, что мне довелось вынести из-за тебя.

Ханс.Тебе? Из-за меня?

Кампе.Ты вот сейчас сказал, что я — помеха твоей карьере.

Ханс.Нет, не это…

Кампе.Не нет, а именно это ты имел в виду. Тебе не пришло в голову быть со мною помягче.

Ханс.Но послушай, отец…

Кампе.Нет уж, теперь я хочу полностью свести счеты. Я отправил сына посмотреть мир и должен был работать, но работа эта превратилась в ад. Мне, благодаря которому наше высокое начальство достигло сейчас тех высот, которых оно достигло, мне пришлось убираться. Меня, бывшего когда-то ближайшим доверенным лицом, куда меня только ни швыряли, и вот я, наконец, стал помесью надсмотрщика и кассира на новых участках, и приходилось терпеть — ведь мой сын все время просил: еще одно путешествие, еще один годик…