Александр Курмачёв - Один-за-всех. Мистерия по драме Гуго фон Гофмансталя «Йедерман»

А ты хотел всё сразу даром?

Ты сад собрался покупать,
а мне бабла не можешь дать?

Сегодня день не мой, однако…
Опять из-за угла атака!

Я на колени пред тобой
согнутый горестной судьбой
теперь смиренно опускаюсь,
за глупость прошлую я каюсь.
Мне помоги, чтоб смог я выжить:
не в Куршевель прошусь на лыжи…

Ха-ха: хоть и на том спасибо!
Но мне странна твоя обида:
тебя я выручал не раз,
ты сам давно себя бы спас.
Что помешало жить по средствам?
Пора уже расстаться с детством…

Братан! Привет!

Привет, родной!
Ну чо, сегодня выходной?

Ага! Сейчас! Вот ты смешной.
Да только снится мне покой!
Я ж не кассирша в гастрономе:
всё время должен быть на стрёме.

Зачем себя терзаешь так?
Ведь у тебя в делах ништяк.

Все идиоты судят так,
не зная, что за головняк
вести сегодня бизнес здесь!
Прости, но лучше ты не лезь
в дела, в которых ты не шаришь.
Ещё вопросы есть, товарищ?

Ну в самом деле: в мире тыщи
голодных, глупых, просто нищих.
Не может наш Один-за-всех
платить за чей-то неуспех.

Я думаю, что мощь богатства
дана затем, чтоб цену братства
постичь мог каждый человек,
чтоб в милосердия ковчег
бездушный мир наш превратился,
чтоб каждый к Богу обратился.

Послушай, складно ты поёшь,
но заработай сам хоть грош!
Учить уму ума не надо:
ты мне сорвать покупку сада
своей духовностью решил?
А если б я, как ты, прожил?
Лежал бы, книжки на диване
читал в безоблачной нирване,
надеясь, что сосед-богач
всегда на сахарный калач
копеечку подаст беспечно
и что халява будет вечной.
Вот в этом случае кому
свою б я протянул суму?

Счастливый ты: в тебе нет сердца.
Таким всегда открыта дверца
в любые банки и притоны,
таким не писаны законы.

Да ты, по ходу, долбанулся…
Я сделал всё, чтоб ты очнулся,
чтоб изменить себя ты смог
и сам себе на жизнь кусок
трудом упорным заработать!
Ты хоть въезжаешь, что банкноты,
которых жаждет твой карман,
не прорастают сквозь диван,
где ты порою в стельку пьян,
всю жизнь проводишь, как баран!
Ты сделай сам хоть что-нибудь,
трудом своим полезен будь!
И деньги, пусть не сразу, после
порадуют, коль был вынослив,
и, невзирая на проблемы,
пахал, а не порхал с богемой!

Ну хорошо: на сад, на дом,
на землю, виллу за бугром,
на яхту, пару Мазератти,
тебя никто не просит тратить!
Зачем тебе вся эта дурь?
Ведь даже от природных бурь
ты не спасёшь того, что ценишь,
тогда как милостью изменишь
ты человека, если дашь
ему пример, что денег блажь —
порабощающая маска,
как на живом глазу повязка!

Вообще не вижу я проблемы,
тебе вскрывать не надо вены:
ты – сам себе пример блестящий:
ни пятихаточки хрустящей,
ни дома, ни земли, ни сада!
Да на тебя молиться надо!
Зачем из святости своей
ко мне пришёл? Ведь я грубей,
жлобливей, мелочней, жадней
всех сущих в мире милых тварей
и жизнь живу в хмельном угаре!
Но ты пришёл и упрекаешь
в том, в чём ты толку сам не знаешь.
К чему, скажи, твоя бравада?
Как Иоанн Иродиаду
меня ты с силосом смешал,
а я, заметь, тебя не звал:
ты сам пришёл просить подачки,
как шелудивая собачка!
А всё туда же – с жизни смыслом!
Ты хоть однажды с коромыслом
ведро воды домой принёс,
бесстыжий лицемерный пёс?!
Так, всё, давай кончай ругаться:
попробуй хоть себе признаться,
что если я начну опять
тебе деньгами помогать,
ты не изменишься нисколько,
передохнешь немножко только:
валютно-золотой запас
ничьей души пока не спас.
И у тебя – хороший шанс
своей духовности баланс
не расплескать, а укрепить:
ну не дано тебе копить
и торговать, как нам, беднягам,
и по своим универмагам
разрывы кассы покрывать,
забыв про то, как жрать, как спать.
Я не кичусь, я удивляюсь
таким, как ты. Но, извиняюсь
за прямоту и резкость слов:
сегодня точно не готов
читать я лекций по матчасти,
тем более что в этой страсти
твоя духовность видит зло,
но – лишь к баблу всегда бабло.