Александр Быкадоров - Закат Луны

К тому времени завершились переговоры земного правительства и Азура. Для землян было неожиданностью, что всё руководство земли – Генеральная Ассамблея Объединенных наций, игравшая роль парламента планеты, и генеральный секретарь Объединённых Наций, фактический правитель планеты – были высланы на закрытые планеты. Генсек ещё продолжал отдавать приказы, удалённо находясь на другой планете, но фактически, передавал свои полномочия азурским назначенцам. В течение месяца власть поменялась полностью. Руководство перешло к назначенному представителю планеты в азурском Совете, все институты власти были заменены на азурские, армия и полиция была расформирована, заменившись СБА, спасатели перешли под юрисдикцию СБА, но в итоге тоже были вытеснены азурцами.

Но в новом жизнеустройстве, которое принесла для планеты чужая цивилизация, нашлось немало лазеек для наращивания мощности сопротивления.

Первое, что оказалось приятным – освобождение труда. Не та мечта об освобождении труда, которой грезили социалисты в начале времён, а в действительности свобода действий в созидании. Обязательные работы были, но на них полагалось тратить не более четырёх часов в день при двух рабочих днях в неделю. Азур достиг той технологической мощности, когда человек переставал обслуживать прогресс, и лишь пользовался его плодами. Это было некое откровение для землян. Сколько бы ни тратили они времени и сил на создание технических новшеств, но они всё более и более тянули на себя человеческие силы, требуя производить всё более и более совершенные машины и механизмы. Приход Азура ознаменовал для планеты новое слово в техническом прогрессе: теперь не требовался безостановочный труд людей во благо производства техники, необходимой для блага людей. Всё остальное время люди могли тратить на творчество или любую другую деятельность, по своему собственному нраву, будь то работа на определенной государством должности, либо иное занятие, не противоречащее законам морали и государственным законам Азура. Гарвич тратил своё время на сопротивление.

Первым делом, используя свободное время, он занялся поиском союзников в смежных областях: областях производства и здравоохранения. Сначала он предпринял попытку знакомства с руководителем одной из местных клиник, Саймоном Пересом, предварительно попытавшись навести справки. Никто не смог сказать, насколько он лоялен новой власти, и готов ли оказывать посильную помощь сопротивлению, о котором пока только ходили слухи, и тогда Гарвич решился на личную встречу с этим человеком. Первая встреча была осторожной, но в дальнейшем Перес выразил свою готовность помогать сопротивлению. Проблема осталась только в оборудовании и месте проведения операций для раненых бойцов сопротивления. Но Перес оказался находчивым в данной ситуации и, опять же, воспользовался техническим превосходством Азура, которое и здесь выразилось в автоматизации методов оперативной хирургии и выполнении большинства манипуляций роботами. Перес смог договориться с врачами, своими бывшими однокашниками, готовыми оперировать раненых бойцов, и высвободившиеся в результате трудовой революции руки хирургов теперь несли службу в сопротивлении.

Вторым приятным откровением для землян стала технология передачи электричества на дальние расстояния без проводов. Гарвичу оставалось только найти оборудование и людей, причём, если людские ресурсы при достаточном опыте и определённой доли везения могли найтись с избытком, то оборудование теперь подлежало либо вывозу, либо уничтожению. Требовались специфичные станки: если для ремонта оружия Джон мог воспользоваться услугами единичных мастеров, готовых безвозмездно помогать сопротивлению, у которых в подвале частного дома или в где-то в гараже мог оказаться токарный или фрезерный полуавтомат, то для производства боеприпасов, патронов, гранат, взрывчатки, выстрелов к ручным ракетницам и гранатомётам и прочих расходных материалов ему требовались не просто станки, а целые производственные линии – желательно с обученным персоналом и своим зданием. В идеале таких мини-фабрик должно было быть несколько на его округ, а в дальнейшем, если движения сопротивления разрасталось, то в каждом районе партизанской войны их должно было быть хотя бы по одной.

Но, видимо, Гарвичу сопутствовал фарт, и помощь пришла – откуда не ждали. В тот момент, когда Джон почти разочаровался в своём порыве устроить горящую землю под ногами азурцев, с ним на связь вышел некий человек, и, не назвав своего имени, сказал, что заинтересован в помощи зарождающемуся сопротивлению. Это был обычный телефонный звонок с неизвестного номера. Джон взял трубку – и не поверил своим ушам. Точнее – поверил, но в тоже время заподозрил неладное. Человек (судя по голосу, это был мужчина среднего возраста) просил встречи, и при этом настаивал на разговоре не по телефону. Незнакомец утверждал, что готов встретиться во второй половине дня в любом месте и в любое время, удобное самому Джону. А на вопрос «В чём заключается оказываемая помощь?» неизвестный сказал лишь, что проблема, решение которой до сих пор не найдено, решается только с помощью него. После чего разговор завершился. Интуиция подсказывала Гарвичу, что пренебрегать данной связью не стоит, и уже вечером того же дня он перезвонил по незнакомому номеру и назначил встречу. Незнакомец условился, что Джону стоит просто прийти в условленное место и ждать там. Он, незнакомец, сам узнает Джона, подойдёт, поздоровается и произнесёт условленную фразу. Происходящее напоминало дешёвенький шпионский триллер, но Джон согласился.