Александр Романов - Роковая ошибка

Дима одобрительно закивал головой. Он соглашался со многими мудрыми заключениями отца и очень уважал его мнение. Петр Иванович, прочитавший не одну сотню книг по социологии и психологии, не мыслил себе завершения ужина без философской беседы. Он не безосновательно считал, что это сплачивает семью, а заодно и позволяет обменяться мнениями в спорах, в которых, как известно, и рождается истина. Они еще долго сидели втроем за круглым столом. Мария Николаевна почти не вмешивалась в разговор, лишь изредка вставляла саркастические замечания, которые она так любила, и не мыслила любой спор без подобных прагматичных добавлений, разряжающих обстановку. Петр Иванович, напротив, как и любой мужчина, выражался всегда предельно конкретно и недвусмысленно. Кто видел его впервые за подобными беседами, в тот же момент начинал предполагать, что работал Петр Иванович, как минимум, лидером фракции парламентского большинства в Думе. Так сильно его волновали различные социальные язвы, и так сильно он пытался найти идеальное лекарство для их исцеления. Однако скоро Дима и Мария Николаевна утомились продолжительной беседой о судьбе отчизны и стали поглядывать на часы.

– Благодарю за отличный ужин! – видя пересилившее членов его семьи утомление, отец поблагодарил супругу и, встав из-за стола, направился на лоджию.

– Что-то сегодня у него особенно философское настроение, – заявил Дима и с улыбкой посмотрел на мать.

– Вам позволительно философствовать! А вот нам… – она стала собирать посуду со стола, – философствовать некогда – нам тарелки убирай и дом в порядке содержи, – не держа зла, улыбнулась она и стала укладывать посуду на специальный поднос.

– Я, наверное, тоже пойду… – заторопился Дима.

– Оставайся! Чего тебе там одному делать. Еще ни ремонта, ничего…

– Да нет, мне не одиноко; еще нужно доделать по работе кое-что, глаза закроются и спать.

– Что ж, давай, до завтра! Смотри не засиживайся, – напутствовала мама, и Дима, попрощавшись с отцом, покинул родительский дом.

Тем временем, Лена тоже не могла уснуть. Мысли о Диме не давали ей покоя. Она то брала в руки телефон, набирая сообщение и затем, стирая его; то пыталась записать на бумаге какие-то свои мысли и тут же зачеркивала их. Лена чувствовала необычайный прилив новых эмоций, так внезапно вспыхнувшей страсти. Ее воображение рисовало их романтические свидания, трогательные поцелуи и страстные Димины объятия, от которых у каждой девушки, без всякого сомнения, закружилась бы голова. Ее чувства вспыхнули из мельчайшей искры и разгорелись в громадный костер в ее душе. Прошло так мало времени, но ей казалось, что она уже не может жить без него и дня, представлялось, что слышит его голос, даже когда его не было рядом, чувствует запах его одеколона и, упоенная счастливой страстью, представляла его нежные прикосновения на своем теле. Казалось, счастье уже стучалось в окно и все, что было необходимо – это просто распахнуть форточку.

Дима с нетерпением ждал этого вечера. Обычно в своем большинстве молодые люди боятся и стараются избегать встреч с родителями девушки. Одним кажется, что будет не о чем говорить, у вторых прослеживается страх не понравиться, третьи и вовсе не строят хоть сколько-нибудь далеко идущих планов. Но все это было не про него. Дима впервые в жизни почувствовал, что в самом деле хочет разделить свою судьбу с одной, но очень особенной для него девушкой, и его воображение неустанно рисовало радужные пейзажи будущего: по-настоящему большая семья, карапузы бегают по огромному загородному дому, где находится место всем родственникам, его и ее родителям, бабушкам, дедушкам, в доме весело и царит взаимопонимание, забота и любовь. Ему так хотелось гармонии в семье. Он впервые почувствовал, что хочет создать по-настоящему образцовый союз мужчины и женщины, и первым шагом к этому, конечно же, должна была бы стать его встреча с родителями будущей супруги, к которой он так тщательно и взволнованно готовился. Ему хотелось, чтобы все прошло в самом лучшем свете, но еще больше ему, как наверное еще никогда ранее, хотелось понравиться им.

Дима вышел из машины и подошел к подъезду, где они расстались с ней совсем недавно. На нем был шелковый костюм, украшенный любимым красным галстуком. В правой руке он держал горшочек с бегонией, в левой – сжимал букет алых роз, в кармане лежал заготовленный подарок для отца. Никогда ранее он еще не нервничал так сильно перед столь ответственной встречей. Однако иначе и не могло было быть. Он знал, что этот вечер должен стать судьбоносным и определяющим его будущее.