Александр Романов - Роковая ошибка

– У вас прекрасно получается! – восторженно похвалил ее Дима, – вы определенно владеете каким-то секретом! У нас в семье его делают немного по-другому.

– Да что вы, Дмитрий, – учтиво ответила она. – Просто придерживаюсь рецептуры.

– А еще, как я вижу, у вас специальная кастрюля. – Дима показал на большую емкость с массивной крышкой. Как вы его готовите?

– Самое главное в плове не состав продуктов, а технология его приготовления, – с расстановкой начала свое пояснение Галина Васильевна, – две части плова обычно готовятся отдельно. Первая часть называется зирвак, а вторая – зерновая. Есть много вариаций плова: узбекский, азербайджанский, туркменский, но какой бы рецепт не использовался, самое главное, что две части плова не должны превращаться в единую кашу. Поэтому я использую особый сорт риса, – она показала на пачку, высовывающуюся из незакрытой створки шкафа. – Лучше всего использовать чугунную емкость, хотя в русской вариации часто готовят и в керамике. Вот. Теперь вы знаете мой секрет.

– Отлично! – сказал Дима и удовлетворенно облизнулся, – постараюсь запомнить и никому не рассказывать.

– А ваши любимые блюда? – уточнил глава семейства Черновых.

– А мне нравятся пельмени, котлеты и жареная картошка с арбузом.

– Картошка с арбузом? Это новое слово в кулинарии! – заинтересованно воскликнула мама.

– Так просто любил дедушка…

– Поразительно! У вас дедушка был великий кулинар?

– Нет, просто это было его любимое блюдо, и он всегда просил делать так, как ему нравилось, а потом еще и ставил бабушке оценки по пятибалльной шкале.

– Как это знакомо! – рассмеялась Лена. – Мы тоже с папой оценки маме ставим.

– Вот деловые… – обидевшись, воскликнула мама. – Сами бы после работы постояли у плиты, а я бы вам оценки ставила, и откуда только такие умные берутся…

– Уверен, они любя, – смягчил разговор Дима. – Надо, конечно же, женщин разгружать от обязанностей. Я вот, например, многие рецепты сам знаю.

– Мало знать, надо уметь реализовывать на практике, – язвительно вставил Александр Вадимович, пробуя сырный салат.

– А я умею, – гордо добавил Дима. – Записываю рецепты и потом тренируюсь.

– Серьезно? – уточнила Галина Васильевна – и что же, например?

– Котлеты, макароны по-флотски, свиную поджарку с картофельным пюре, пельмени, супы: щи, рыбный, грибной… пироги…

– Пироги? Шутите? – отец изобразил удивленную и едва уловимую недоверчивую гримасу.

– А там самое главное тесто. Рецепт на память не помню. А начинка… Там все просто: капуста, яйцо, соль; а если с мясом, то просто варим, проворачиваем в мясорубке, лук, соль перец по вкусу, немного водички. Я частенько в детстве таскал у мамы начинку и хорошо запомнил этот вкус, – со свойственной ему дотошностью изложил Дима.

– Ну да, а потом на пироги как всегда ничего не оставалось, – со знанием вопроса сострила Галина Васильевна.

– Было дело! Вот так меня и наказывали: говорили – раз съел – теперь делай новую начинку сам.

Все четверо закатились жизнерадостным хохотом.

Дима сделал большой глоток из кружки с чаем и, ошпарив небо, едва сдержал боль, стараясь не привлекать к себе внимание. У него была редкая чувствительность к горячему – сколько себя помнил – он всегда начинал пить чай последним, так как он всегда казался ему чересчур горячим.

Вечер пролетел за разговором очень быстро. Все стали более раскованными, и как это обычно бывает в таких случаях, Александр Вадимович заговорил о политике.

– Ну вот! Снова одно и то же, – внезапно сказал он, устремив взгляд в телевизор. – Все из-за них. Угнетают народ русский…

– Вы о ком, Александр Вадимович? – переспросил Дима, который увлеченно общался с мамой и не обращал внимание на передачу.

– О ком же еще? О евреях. Посмотри, расплодились везде. Где не возьмешь – в любой компании, в руководстве одни –штейны и – маны!

– А может дело все же не в национальности? А в том, что они более работоспособные, пьют не так как остальные? Трудятся больше? Ответственности не боятся? – переспросил Дима, и тут же почувствовал, как Лена толкнула его ногой под столом. Дима, сам не понимая того, затронул одну из самых болезненных тем отца. С языка Александра Вадимовича сорвалась пара бранных слов, и на кухне повисла многозначительная пауза. Отец Лены поджал губы и нахмурил брови, как будто готовясь к долгому и кровавому диалогу, почвой для которого служило огромное количество прочитанных им книг и так долго собираемой информацией. Обстановку удалось разрядить дипломатичной маме.