Олег Лукошин - Ленин в 17-м

Ленин поворачивает замок и приоткрывает дверь. Крупская делает несколько торопливых шагов, пытаясь ему помешать, но, видя, что уже поздно, останавливается.

Девушка (заглядывая в дверь и протягивая доставочный лист): Сердобольская улица, дом 1, правильно?

Ленин: Правильно.

Девушка: Квартира 41, правильно?

Ленин: Правильно. Но четвёрка здесь как-то странно выписана. Её можно принять за девятку.

Девушка: Вы думаете, не 41, а 91?

Ленин: Вполне может быть.

Девушка: Дяденька, так ведь это совсем другой подъезд! А вдруг там то же самое скажут: мы не заказывали. Что мне тогда делать? Может, вы просто купите эту пиццу, и всё. Она вкусная, честное слово!

Ленин: Дорогая моя, но мы не заказывали пиццу! Мы как-то вообще избегаем этого блюда…

Девушка проникает в квартиру всё смелее. Её уже видно полностью – это угловатый, похожий на мальчика подросток лет шестнадцати-семнадцати. Она в оранжевой кепке, на которой изображена смеющаяся пицца и оранжевой жилетке, надетой поверх куртки.

Девушка: А вот вы попробуйте хотя бы раз – зуб даю, не пожалеете! Честно-пречестно! У нас знаете какие известные люди пиццу заказывают?! У-у-у, вы и не поверите! Я как-то раз принесла пиццу в гостиницу самому Стасу Михайлову. У него там дым коромыслом, какие-то тёлки полуголые, он сам навеселе, но радовался как ребёнок. Даже двести рублей мне на чай дал. Представляете?

Ленин: Может быть, вы всё же попробуете обратиться в квартиру 91?

Девушка начинает плакать.

Девушка: Неужели вам меня не жалко, дяденька? У вас-то всё есть, вы упакованы, все дела, из-за куска хлеба страдать не приходится, а я знаете через что прошла, чтобы эту работу получить!? А у нас ужас как строго! Один сбой – и давай до свидания. На что я жить буду, дяденька?

Ленин: Хорошо, сколько стоит ваша пицца?

Девушка: Пятьсот рублей. Всего.

Ленин достаёт из внутреннего кармана костюма бумажник и вынимает из него пятисотрублёвую купюру.

Девушка: А на чай? Разве вы не довольны качеством обслуживания?

Ленин: На чай – это сколько?

Девушка: Как минимум пятьдесят. А лучше сто. До вас добираться – ой-ёй-ёй, врагу не пожелаешь.

Ленин достаёт ещё сто рублей.

Ленин: Спасибо, всего хорошего.

Девушка передаёт ему коробку с пиццей, Ленин хочет закрыть за ней дверь, но она вдруг останавливается.

Девушка: Дяденька, а вы точно будете эту пиццу кушать?

Ленин: Какая вам разница? Я же расплатился за неё.

Девушка: Расплатились, да, но я тут подумала, а вдруг вы это чисто из жалости сделали, чтобы глупую деваху утешить, а как только закроете за ней дверь – так сразу пиццу и выкинете в мусорное ведро? А?

Ленин: Я полагаю, что расплатившись за это блюдо, имею полное право решать его дальнейшую судьбу. Вы согласны со мной?

Девушка: А жена ваша любит пиццу? Хотя нет, вы же и её в виду имели, когда говорили, что не поклонники этого блюда. Чёрт, мне кажется, вы и в самом деле выбросите её.

Ленин: Так что же, дорогая моя, мне обратно вам её отдать?

Девушка: Нет, это будет выглядеть некрасиво. Потом не исключено, что наша служба контроля отслеживает эту доставку, и если я выйду из подъезда с коробкой пиццы, они там решат, что я не выполнила заказ, поставят мне жирный минус, а затем уволят. У нас девочки с таким уже сталкивались. Есть там такой неприятный мужичок, Арсен Аванесович его зовут, он за доставщиками ездит на машине и проверяет точность исполнения заказа. Никому не советую попадаться ему на карандаш.

Ленин: Дорогой мой продвинутый тинейджер, вы меня вконец запутали! Позвольте распорядиться этой пиццей по собственному усмотрению, хорошо?

Девушка: А может я просто съем её у вас – и всё. Если вы её не хотите, конечно.

Ленин: Вот так вот зайдёте к нам – и пообедаете?

Девушка: Ой, дяденька, да всё я понимаю. Некрасиво, гнусно даже, подозрительно. Но вы и меня поймите! У меня обеденный перерыв ещё час назад был, а я всё по окраинам мотаюсь, потому что на испытательном сроке и мне сбагривают доставки по самым дальним адресам. Когда тут пообедаешь? Да и нечем, я ещё ни одной зарплаты не получала, живу на последние копейки, которые остались после переезда из Козьмодемьянска. Знаете Козьмодемьянск? Это город такой в республике Марий Эл. Родина моя. Я бы и дальше там жила, я не гордая, но мама умерла полгода назад, а папу новую жену завёл. Бывшая кладовщица, а теперь пенсионерка Тамара Викентьевна, злобная такая штучка, она меня сразу же возненавидела. Как Золушку. Не смейтесь, пожалуйста, но совпадения слишком конкретные. Что мне ещё делать оставалось? Да и самостоятельную жизнь как-то нужно было начинать, тем более что папа получил инвалидность и денег совсем не стало, так что раз всё в один клубок затянулось, то я его разом решила разорвать и сорвалась сюда. Работу нашла хорошую – ну да я счастливая вообще-то. Мне бы пару-тройку месяцев продержаться, а там легче пойдёт, можете не сомневаться… Ну так как, дяденька, перекушу я у вас быстренько, а?