Алексей Борисов - Альманах «Планета людей». Выпуск первый

В тоне постаревшего младшего брата отчётливо прозвучали нотки гордости:

– В технике-то я не особо силён, это к молодым все вопросы, а еды у меня больше чем требуется для одинокого старика. Он иногда начинает мне что-то про свою работу втирать, грузить там всякими «миноритариями», «бросовыми облигациями», «корпоративным шантажом» и «насильственными поглощениями», но только я ничего из этих его слов не понимаю. Иногда я просто открытым текстом прошу его перестать выносить мне мозги, а он и говорит: «Дед, я не выношу тебе мозги, а пытаюсь зачать в них разум». Вконец обнаглела эта молодёжь. Впрочем, что раньше были свои плюсы и свои минусы, что сейчас – спорить об этом примерно то же самое, как рассуждать, кто сильнее – песчаный зверь или кислотная акула… Другой вот внук тоже – ваяет скульптуры в стиле лёгкой наркомании. Одну тут в прихожей держал как вешалку, потом – убрал от греха подальше: кто бы ни приходил, первый раз – все пугались… А так – на жизнь, в принципе, не жалуюсь. Я – состоялся, дети – пристроены. Политикой мало интересуюсь, просто пытаюсь выживать потихонечку… Впрочем, в наши дни «заниматься политикой» и «просто пытаться выжить» – фактически то же самое…

– Рад за тебя, – вытирая слёзы, Микай постарался придать выражению своего лица менее траурный вид – насколько это вообще было возможно в сложившейся ситуации, когда ты узнаёшь, что в одночасье лишился всего и пережил практически всех своих родных. – А в мире что нового происходит?

– В мире… – Каяял серьёзно задумался. – Да как тебе сказать: вроде бы и что-то как-то происходило: изобретали что-то новое, выдумывали разное, кто-то умирал, кто-то рождался, что-то снимали, строили, сносили… А так, чтобы конкретно выделить что-нибудь, что касалось бы нас лично и было важно… Тут уж даже и не знаю. Незаметно так годы подползли, а выделить толком-то и нечего. Может, это просто я уже стар стал, раньше то – от всякой мелочи начинал суетиться. На Ближнем Востоке – кто-то с кем-то опять воюет, у нас здесь – митинги, забастовки, протесты, погромы. Часть народа требует отставки действующего правительства, часть – его поддерживает. Активисты вступают в Фронт Народной Свободы, который клятвенно обещает им после победы – законные три дня мародёрства. Впрочем, многие, как я погляжу, решили не дожидаться. Население – беднеет, чиновники – воруют. В общем, всё то же самое, как и всегда, – разве что шлюх на экране и во власти стало больше, что да – то да. Оно, конечно, и раньше всё было, но – не настолько нагло, открыто и массово. И, во всяком случае, существовала хотя бы какая-то видимость порядка. А сейчас… Эх…

Махнув щупальцем, Каяял вновь подхватил «Фейрверк под ураганом», отхлебнув из горла.

– Значит – стабильность, которую нам обещали, так ещё и не наступила, – Микай вздохнул, побарабанив щупальцем по столу. – Откуда жизнь вышла – туда она и катится.

– Во-во, хорошо сказал, – ставя бутылку на место, согласился брат. – Я потому внучатам и говорю: поступайте на юристов. Нефть, рано или поздно, всю выкачают, а права качать в таком бардаке – можно бесконечно.

Какое-то время братья просто молчали. Каждый думал о своём. Наконец, Аренали-младший всё-таки решился нарушить молчание:

– Вот ведь как получается. Я хоть и родился позже, но теперь, вроде как, постарше, получается. Скажи, а как это тебе удалось сохранить такой молодой вид?

Микай глубоко вздохнул и развёл щупальца:

– Если б я только знал. Я лишь смутно помню вчерашний… Ну, день моего похищения. Какие-то обрывочные фрагменты из того, что было потом. А потом раз – и я уже снова здесь. Память – просто как отрезало.

– Они это умеют, – кивнул Каяял, задумчиво заёрзав на своём месте. – Вот ведь как получается: папа всё это время был прав. Но ему – никто так и не поверил. Даже мы…

Неловкое молчание уже снова было готово затянуться, когда он продолжил:

– И что ты собираешься теперь делать?

– Знаешь… – разбитый, опустошённый, Микай не представлял свою дальнейшую жизнь и не видел, есть ли смысл жить вообще, но, несмотря на это, неожиданно для самого себя ответил: Я – собираюсь рассказать правду. Я ведь – не один такой. Должны же быть другие… Не знаю. Учёные, исследователи, жертвы. Я верю, что не у одного меня случилась такая беда. Можно поискать в социальных сетях других похищенных, собраться вместе и рассказать о своих историях другим. Не может же никто не откликнуться.

– И что дальше? – поменяв положение, поинтересовался Каяял.