Артур Миллер: Это случилось в Виши

Пауза.

Байяр. Меня беспокоит цыган.

Лебо. Почему?

Байяр. По расовым законам они той же категории. Неполноценные.

Ледюк и Лебо медленно поворачиваются к Цыгану.

Лебо(поворачивается снова к Байяру) . Если только он и в самом деле не стащил эту кастрюлю.

Байяр. Ну, если он украл кастрюлю, тогда конечно…

Лебо(быстро, Цыгану) . Эй, послушай. (Тихонько, но пронзительно свистит. Цыган смотрит на него.) Ты стащил кастрюлю?

Лицо Цыгана непроницаемо. Лебо неловко его допрашивать, но у него нет выхода.

Скажи правду, а?

Цыган. Не крал, нет.

Лебо. Имей в виду, я ведь не против воровства. (Указывая на других.) Я не из них. Мне доводилось ночевать и в чужих машинах, и под мостом, пойми, для меня всякая собственность – все равно кража, так что у меня к тебе нет никаких претензий.

Цыган. Не крал, нет.

Лебо. Послушай… ты ведь цыган, так как же тебе прожить иначе? Верно?

Официант. Они тащат все, что плохо лежит.

Лебо(Байяру) . Слышишь? Наверно, его забрали просто за кражу, вот и все.

Фон Берг. Простите…

Они поворачиваются к нему.

Разве всех вас арестовали за то, что вы евреи?

Они молчат, настороженно и удивленно.

Ради бога, простите. Я не мог себе этого представить.

Байяр. Я ничего не говорил насчет евреев. Насколько мне известно, здесь нет ни одного еврея.

Фон Берг. Ради бога, простите.

Молчание. Оно затягивается.

(В полном смущении, с нервным смешком.) Дело в том, что… я как раз покупал газету, а тот господин вышел из машины и сказал, что ему надо проверить мои документы. Я не могу себе этого представить!

Молчание. В них затеплилась надежда.

Лебо(Байяру) А зачем им было хватать его?

Байяр(взглянув на фон Берга, обращается ко всем) . Я ничего не знаю… но послушайтесь моего совета. Если что-нибудь подобное случится и вы туда попадете… в тот поезд… на двери изнутри вы увидите четыре болта. Постарайтесь найти какой-нибудь гвоздь, или отвертку, или хотя бы острый камень… надо расковырять дерево вокруг болтов, и тогда дверь откроется. Имейте в виду, не верьте тому, что они вам скажут… Я слышал, в Польше есть лагеря, где евреев загоняют работой в могилу.

Монсо. А вот у меня есть кузен; его послали в Освенцим – знаете, это в Польше? Я получил от него несколько писем, он очень доволен. Его даже научили класть кирпичи.

Байяр. Постой, приятель, я говорю то, что слышал от людей, которые в курсе дела. (Помедлив.) От людей, которым положено быть в курсе дела, понял? Не верьте всяким россказням о новых землях или о том, что вас обучат ремеслу, и все прочее. Если вы попадете в этот поезд – выбирайтесь, пока он не дошел туда, куда едет.

Пауза.

Ледюк. Я слышал то же самое.

Они поворачиваются к нему, а он поворачивается к Байяру.

А как по-вашему, где достать подходящий инструмент?

Монсо. Как это на нас похоже! Мы находимся в свободной зоне, никто нам еще не сказал ни слова, а мы уже сидим в поезде, едем в концлагерь, не пройдет и года, как мы будем покойниками.

Ледюк. Но раз тот машинист – поляк…

Монсо. Пусть поляк, что это доказывает?

Байяр. А я вам говорю – если у вас есть под рукой инструмент…

Ледюк. Мне кажется, этот человек говорит дело.

Монсо. По-моему, вы зря поднимаете панику. В конце концов, в Германии еще до войны много лет подряд забирали евреев, они делают это и в Париже, с тех пор как туда вошли, и вы хотите сказать, что все эти люди убиты? Как это укладывается у вас в голове? Война войной, но нельзя же терять чувство реальности. Немцы все-таки люди.

Ледюк. Беда не в том, что они немцы.

Байяр. Беда в том, что они фашисты.

Ледюк. Нет, простите. Беда как раз в том, что они – люди.

Байяр. С этим я в корне не согласен.

Монсо(взглянув на Ледюка) . Странная, как видно, была жизнь у вас – вот все, что я могу сказать. Мне доводилось играть в Германии, я знаю немцев.

Ледюк. Я учился в Германии пять лет и в Австрии тоже, и я…

Фон Берг(радостно) . В Австрии? Где?

Ледюк(медлит, потом решается на откровенность) . В Вене, в Институте психиатрии.

Фон Берг. Да что вы!