Арсен Даниелян - История одного землетрясения

У Роберта отвисла челюсть от удивления.

– Ещё раньше, в ноябре прошлого – ограбление чёрной кассы восьмого строительно-монтажного управления. Сейф вскрыт, деньги исчезли в неизвестном направлении. Какой дерзкий ход! Как профессионально! И это в разгар рабочего дня!

Незнакомец отпил минералки из бокала.

– Мне нравятся оригинальные люди, – продолжил он. – Только оригинал с такими незаурядными мозгами может поступить в слесарный техникум, это после трёх лет колонии!.. Там вы и научились вскрывать любые замки, я полагаю. И первое, что вы сделали, – это ограбили квартиру прокурора. Дважды! Неслыханная дерзость! Но какой полёт мысли! Расклеить объявление в подъезде от имени санэпидслужбы, чтобы жильцы оставляли возле своей двери пустые баночки для крысиного яда, если вдруг их не будет дома! Я вами восхищён, Роберт!

Удивление на лице Роберта исчезло. Взгляд стал суровым, даже злым.

– Кто вы?

– Я не представился, извините. Меня зовут Барсех, – сказал незнакомец и отрезал кусок мяса из тарелки. – Может, слыхали про меня?

Роберт опешил.

– Барсех?! Вор в законе?

– Этот «титул» мне приписывает народная молва. Просто в отличие от вас я совершаю преступления экономические. В особо крупных размерах.

– Зачем вы мне всё это рассказываете? – спросил Роберт.

– Наконец! – воскликнул Барсех, закурив сигарету. – Затем, что у нас общий враг!

– Враг? – удивлённо переспросил Роберт.

Барсех на пару секунд опустил взгляд, затем снова посмотрел в глаза Роберту.

– Я говорю о прокуроре, – сказал он.

Воцарилась зловещая тишина. Они смотрели друг другу в глаза, не моргая.

– Все ваши грабежи – это месть, Роберт. Вы откуда-то знаете, что и комиссионные, и ювелиры, и строители – все ходят под ним. Всё это время вы грабили только его. Не пойму только одного, что он вам сделал?

– А вам? – спокойно вопросом на вопрос ответил Роберт. – Если он кормит вас, зачем плевать в колодец?

Барсех изменился в лице.

– Это я его кормлю! По сей день!

Барсех осушил рюмку водки, затем прикурил новую сигарету.

– В своё время мои коллеги не послушались меня, я говорил, что нельзя прикармливать эту тварь, потому что он редкая сука. Сейчас половина из них в тюрьмах, а другая половина – в земле.

– А вы в какой половине? – спросил Роберт.

Барсех посмотрел на Роберта с уважением и улыбнулся.

– На меня завели уголовное дело, – сказал он. – Шансов увернуться почти нет. Поэтому вы мне и нужны, Роберт. Людей вокруг меня много, а положиться не на кого. Все продаются. Почти все.

Воцарилось молчание. Барсех курил, уставившись в стол. Роберт смотрел на него.

– Я предлагаю дружбу, – продолжил Барсех. – У меня есть ещё связи и уважение. Мне нужен человек, заинтересованный в этой войне нематериально. Времени мало. Мне нужен ответ до завтрашнего вечера. Найдёте меня здесь, в восемь вечера. Возьмите эту сумку с собой, при любом вашем решении она останется с вами – я искал вас не за этим. Идите.

Роберт молчал, разглядывая свою рюмку с водкой. Затем он сказал:

– В семьдесят третьем в городе рухнул новый дом. Мне было тринадцать лет.

Барсех посмотрел на него и с большим вниманием ждал продолжения.

– С тех пор я один. Совсем один.

Роберт поднялся с места, осушил рюмку и ушёл, оставив сумку с награбленным на столе.

Дед Ерем сидел в кресле и смотрел телевизор. Подошла жена с листом бумаги из блокнота.

– Ерем, на базар надо сходить, дома пусто, – сказала по-армянски жена.

Ерем взял листок, продолжая смотреть телевизор. Он мельком бросил взгляд на список продуктов и продолжил смотреть телепередачу. Через пару секунд он сосредоточился и снова, уже более внимательно, посмотрел на список. Жена гладила одежду на доске в той же комнате.

– Это что, конец света наступил? Что ты здесь понаписала?

– Дома пусто.

– Четыре кило мяса зачем тебе, женщина? – спросил Ерем и, не получив ответа, продолжил читать. – Помидоры, огурцы, зелень, фрукты, лимонад четыре бутылки, минеральная две бутылки… Лимонад? Ашхен?

Ашхен помялась пару секунд, усердно работая утюгом, потом промолвила:

– Гаянэ звонила, вечером придёт.

Ерем стал мрачен.

– Ну и что?

– Что «что»? Твоя единственная дочь, а чем я её угощать буду?

– Моя единственная дочь со своим мужем-босяком не вылезает из ресторанов! С чего это сегодня решила голодной прийти? Ашхен? Есть что мне ещё надо знать?

Ашхен оставила глажку и сказала.