Александр Образцов - Отношения (сборник)

Иветта . Да нет, папа, неужели ты не понимаешь? Это ведь бывает совсем не оттуда, откуда ты ждешь. Это бывает внезапно: цап-царап. И мы летим. Как пух. Над землей. В разные стороны. И никогда больше не узнаем друг друга.

Юрий Иванович . Что у тебя за настроение сегодня? Ты меня так… разволновала.

Иветта . Да, лучше, конечно, не задумываться… Все равно ведь ничего не сделаешь. А так хоть поживешь. Долго может ничего не случиться, правда?

Юрий Иванович . Да что же с нами может случиться, Вета? Мы с мамой еще молодые, ты почти ребенок. Впереди еще – ого-го сколько.

Иветта . А вдруг он уже трубку поднял и номер набирает?

Юрий Иванович . Чей номер?

Иветта . Наш.

Юрий Иванович . Кто набирает? О чем…

Телефонный звонок .

Иветта . Вот видишь.

Билл.Русские уже здесь. Они лезут из трюмов и аэропортов, совсем неотличимые от нас. Они терпеливы и могут переносить любые лишения. У них землистые лица, но они могут выпить литр водки и всю ночь ломать мебель. Они лезут в любые дела, ни черта в них не смысля. Но часто побеждают. Их победы делают их беспечными. Но и победы быстро приедаются им. Они жгут и проматывают громадные деньги только для того, чтобы проснуться нищими, полными отчаяния и тоски. Только черная тоска утоляет их…

Моника.Здесь дует.

Билл. Мы перейдем в южное крыло.

Моника. Вы можете брать меня сразу, в любой момент. Мне не надо, чтобы вы показывали свой ум. Вы мне нравитесь не за то.

Билл. А за что же тогда? За должность?

Моника.Нет. Мне нравится ваша улыбка.

Билл.Моя жена считает ее глуповатой.

Моника.Нет-нет! Американцы любят только за улыбку. Вот Брюс Уиллис. В нем ведь кроме кривой улыбки – ничего.

Билл.А по-моему, он этой улыбкой оставляет двери открытыми для каждого…

Моника.Нет-нет-нет! Это как раз вы! Иначе он был бы нашим Президентом.

Билл. Но он может этого просто не хотеть…

Моника. Не хотеть? Не хотеть просыпаться с мыслью о том, что в этот момент о тебе думают миллионы? Что многие молятся на тебя и считают самым сильным из людей?

Билл. Да нет же, Моника, нет! Такие мысли о себе и своем значении убивают личность.

Моника.Боже, как я счастлива только от одного – оттого, что могу взять вашу руку и ввести ее в вырез своего платья!..

Билл. Клянусь, я отдернул руку.

Судья. Я еще не прошу вас клясться.

Билл. Но я знаю, что последует и решил пройти эту часть пути бегом. Так будет лучше для страны.

Судья. И снова вы лезете в чужие дела.

Билл. Виноват, ваша честь.

Судья. Итак, вы отдернули руку. Хотя, признаться честно, я не встречал людей, способных думать о протоколе в такой ситуации…

Билл. Но вы не были и Президентом, потому ваш опыт ограничен…

Судья. В Конституции ничего не сказано о перерождении индивидуума в случае его избрания. Более того, там подчеркивается его равноправие с остальными членами общества…

Билл. Я безусловно отдернул руку, которую эта женщина пыталась засунуть туда.

Судья. «Туда» вы сказали? Тогда я под присягой заявлю, что это невозможно. Отказаться от этого не в силах нормального человека. А вы ведь не сможете отрицать, что именно норма стала вашим основным козырем на выборах?

Билл. Да, ваша честь.

Судья. Потому ваше отдергивание вместо хватания, поглаживания, верчения и пощипывания производит такое невыгодное впечатление. А ведь я еще не касался таких понятий, как благородство и честь…

Билл. Вот об этом – в кругу семьи.

Судья. Не вынуждайте меня снова ставить вас на место. Мы не в Северной Корее.

Билл. Виноват, ваша честь.

Судья. Мои личные чувства и отношение к вам, как к человеку, в нашей цивилизации не имеют никакого значения. Но в качестве сноски, совсем не относящейся к сути дела, я должен довести до вашего сведения, что считаю ваше поведение по отношению к мисс Монике низким. Изменять женщине можно только ради еще более желанной. И только.

Билл. Я также хотел бы сказать не для протокола о том, что ваши претензии кажутся мне ханжескими.