Якоб. Я же говорю. надо быть безумцем, чтобы объявить это императору. Хотя…
Затемнение
Зал в Кивиялге
Большое низкое помещение с бревенчатыми стенами. Кафельная печь с камином, стол, диван, кресла, фортепиано. Тимо, Ээва, Якоб, господа Латроб. Ээва и госпожа Латроб сидят на диване, тихо время от времени переговариваются. Латроб заканчивает играть менуэт. Садится.
Латроб. Мои милые, мне крайне неловко, но…
Тимо. Дорогой господин Латроб, кто-то ведь должен арендовать Выйсику. А что вы взяли это на себя, нам это даже желательно. Не правда ли? (смотрит на других) .
Ээва. Это несомненно самое лучшее решение.
Якоб кивает.
Тимо. Пеэтер Мантейфель сказал нам, возможно, вы останетесь здесь временно. Что в дальнейшем, вероятно, вместо вас будет он. Видите ли, поскольку я безумен, мне дозволяется говорить правду. Пеэтер нравился бы мне на этом месте гораздо меньше (улыбается с облегчением и по-детски) — хотя бы уже потому, что он умеет только дуть в охотничий рожок, а вы так прекрасно играете на фортепиано!
Латроб. Благодарю вас. И если позволите (встает, берет жену под локоть) , спокойной ночи! (оба уходят) .
Якоб (подходит к окну) . Над Лундрусааре большая грозовая туча.
Ээва. Что сегодня было с господином Латробом?
Тимо (подходит к окну, смотрит на тучу) . Ничего. За исключением того, что у него нет основания особенно хорошо себя чувствовать. В его положении вынужденного арендатора.
Ээва. Не знаю. Мне показалось, что у него еще что-то на душе…
Сверкает молния, вдали раздаются раскаты грома.
Тимо. Я сам удивляюсь… Я ведь немало бывал среди свиста ружейных пуль и взрывов картечи. И я всегда испытывал только какое-то, ну… опьянение и несколько болезненное любопытство. заденет или не заденет? А теперь пред обыкновенной грозой мне так душно и скверно, что только немного не достает, чтобы сказать — страшно…
Раскаты грома приближаются, падают капли дождя, переходящего в ливень. Раздается сильный стук в прихожей. Дверь открывается и появляется мокрый от дождя Латроб.
Латроб (несколько торопливо) . Простите! Неожиданный ливень… Я уложил Альвине. Она устала с дороги… О-о, господь бог играет Бетховена… Видите-ли… мне хотелось бы с вами поговорить (смотрит на Ээву и Тимо) .
Тимо. Прошу вас, между нами троими тайн нет.
Латроб (обращает взгляд на Якоба) . Все равно… (присаживается, неожиданно исступленно) . Видите ли, я пошел на это! Поймите, ведь я в сущности даже не дворянин. Я же иностранец, которого можно выслать из страны, если он не согласится… Теперь, когда я несу ответственность за жену и детей. Я говорю детей. Потому, что у нас должен родиться второй… Я согласился! Но только при одном условии.
Тимо. Я знаю. Только при условии, что вы будете самым корректным арендатором во всей Лифляндии.
Латроб (почти до неприличия громко) . Я говорю не о поместье, я говорю о вас. Я согласился писать по поводу вас донесения. Понимаете. Два раза в месяц. Генерал-губернатору или кому-то еще. Не знаю, кому. У них там теперь есть какое-то Третье отделение с Бенкендорфом во главе. Но только при одном условии!
Тимо (с некоторым удивлением, похожем на иронию) . И они приняли ваше условие?
Латроб. Господи Боже, да не им же я поставил это условие! Себе самому!
Тимо. И вы решили сказать нам, что это за условие?
Латроб. Да-да! Именно! Непременно!
Тимо. Какое же?
Латроб. Условие, что вы будете предварительно читать каждое мое донесение. Зачеркивать все, что не годится. И сами добавлять, что найдете нужным. Понимаете, я решил, что ведь все равно кого-то поставят их писать. И какой модус был бы для вас лучше (к Ээве) . Скажите, мадам, какой модус был бы для вашего супруга лучше?!
Ээва (медленно) . … Это в самом деле был бы великолепный выход. Я представляю себе… Только…
Тимо (очень тихо) . Только я не могу на это согласиться.
Латроб (испуганно) . Вы… не можете?
Тимо. К сожалению — это было бы недоверием к вам. Во-вторых, я не скрываю, что считаю важной и другую сторону — это была бы не только помощь, но и обман. По отношению к присутственному месту, которому я не желаю помогать, но которое не хочу обманывать.
Читать дальше