Джек Лондон - Кража

Джиффорд(вынимает из грудного кармана пачку документов и передает ее Ноксу). Вот они.

Нокс(листает их с волнением). Вы уверены, что они подлинные?

Джиффорд кивает.

Мне ведь нельзя рисковать. Херст в последнюю минуту может уйти в кусты. Ему это не впервой.

Джиффорд.Он долго со мной торговался, хотел дать копии, и я уж начал подумывать, что зря прокатился в Нью-Йорк. Но я стоял на своем, как скала. Либо, говорю, давайте Ноксу оригиналы, либо ничего не будет. В конце концов он уступил.

Нокс.Не знаю, понимаете ли вы, что они для меня значат и как я вам благодарен…

Джиффорд.Бросьте! О чем тут говорить! У Херста с ними свои счеты, он вне себя от радости… А рабочим ваши разоблачения сулят настоящую победу. Да и вы сможете наконец высказаться. Как там дела с законом о возмещении за увечья?

Нокс(устало). Да все так же. Застрял в комиссии. Можете быть уверены, там он и погибнет. Да и чего ждать от Законодательной комиссии? Там сидят люди, прочно связанные с железнодорожными компаниями.

Джиффорд.Профсоюз железнодорожников очень заинтересован в этом законе.

Нокс.Вашим железнодорожникам не видать его, как своих ушей, покуда они не научатся голосовать за того, за кого следует. Когда наконец ваши профсоюзные лидеры поверят, что нужны не только стачки, но и политическая борьба?

Джиффорд(протягивая ему руку). Ладно. Мне пора, не то я объяснил бы вам, почему наши профсоюзы не занимаются политической борьбой.

Нокс бросает пачку с документами на книжную полку между камином и дверью в спальню; прощается с Джиффордом.

Поосторожнее с этими бумагами. Если бы я вам сказал, сколько за них заплатил Херст, вы бы их так не бросали.

Нокс.Они здесь в безопасности.

Джиффорд.Вы эту шайку недооцениваете. Они ни перед чем не остановятся.

Нокс.Никто, кроме нас с вами, не знает, что документы здесь. Ночью я их положу под подушку.

Джиффорд(направляясь к двери). Не хотел бы я быть в конторе Старкуэтера, когда откроется пропажа. Люди там хлебнут горя. (Задерживается у выхода.) Задайте этим господам завтра перцу как следует. Я буду на галерке. Прощайте. (Уходит.)

Нокс подходит к окну, открывает его, возвращается к письменному столу, садится в кресло и начинает разбирать почту. Стук в дверь.

Нокс.Войдите.

Входит Хаббард, подходит к письменному столу. Не подав Ноксу руки, обменивается с ним поклоном и садится. Нокс, повернувшись в винтовом кресле лицом к посетителю, ждет.

Хаббард.С таким человеком, как вы, лучше вести дело начистоту. Мы с вами люди взрослые, давайте не играть в прятки. Вы знаете, что мое положение позволяет мне…

Нокс.О да, насчет вашего положения я все знаю.

Хаббард.Мы не хотим с вами ссориться.

Нокс.Что ж, попробуйте уговорить ваших хозяев жить честно и не грабить народ.

Хаббард.Поберегите ваше красноречие до завтра. Нас все равно никто не слышит. Вам выгоднее с нами договориться…

Нокс.Вы что, хотите меня купить?

Хаббард(любезно). Что вы! С чего вы взяли? Дело совсем не в этом. Вы ведь член конгресса. А карьера всякого выборного лица зависит от того, в какой он заседает комиссии. Вас закопали в комиссию мер и весов, — мертвое дело! Скажите слово, и вас назначат в самую что ни на есть влиятельную комиссию…

Нокс(прерывая его). А кто же раздает эти назначения? Вы?

Хаббард.Конечно. Не то зачем бы я к вам пришел?

Нокс(задумчиво). Я знал, что наше государство прогнило насквозь, но все-таки не подозревал, что правительственными постами торгуют оптом и в розницу.

Хаббард.Значит, вы согласны?

Нокс(с издевкой). А вы в этом сомневались?

Хаббард.Есть и другой выход. Вас интересуют социальные проблемы, а те, кого я представляю, питают самый горячий интерес к вам и к вашему будущему. Для того, чтобы вы могли углубить свои познания, они согласны послать вас в Европу. Вдали от бестолковой политической суеты вы сможете посвятить себя науке. Вам дадут возможность пробыть там, скажем, лет десять, и ежегодно будут выплачивать по десять тысяч долларов. В день, когда вы покинете Америку, вы получите сверх того кругленькую сумму в сто тысяч долларов.

Нокс.Интересно. Вот, значит, как вы покупаете людей.

Хаббард.Поймите, мы печемся только о процветании социальных наук!