Генри Филдинг - Совратители, или Разоблаченный иезуит

Журден. Ох, я уже чувствую, как меня поджаривают! Будьте милосердны, заступитесь за меня перед святым Франциском, святой отец! Пожалейте меня!

Старый Ларун. Он утихомирится, только когда узнает о свадьбе твоей дочери! Ведь он, между нами говоря, сам старый пьяница и любит посмотреть, как гуляют на свадьбе.

Журден. Она будет обвенчана сию же минуту! Скажите святому, что это не по моей вине. Когда б я правильно его понял, давно бы все исполнил. Но мне ли было разгадать его мысли, раз это не удалось самой церкви, самому отцу Мартэну!

Старый Ларун. Кстати, где сейчас этот отец Мартэн? У меня к нему маленькое дельце, насчет чистилища! Святой Франциск приговорил его шестьсот лет жариться на сковородке за амуры с твоей дочерью.

Журден. С моей дочерью?!

Старый Ларун. Будто ты не знал! Не знал, что он совратил твою дочь?!

Журден. Понятия не имел! Боже праведный, так вот почему ей отказано в постриге!

Старый Ларун. А я думал, ты знаешь. Ну так сейчас увидишь нечто похуже чистилища. Это будет такой позор для церкви, ты просто содрогнешься!

Журден. Может ли священник быть таким негодяем?

Старый Ларун. Сам знаешь – для церкви нет ничего невозможного.

Журден. Но есть ли у меня еще хоть капля надежды, что святой Франциск сменит гнев на милость?

Старый Ларун. Дай подумать… Есть у святого в вашем городе один любимчик – по имени господин Ларун. Пусть он прочтет за тебя полдюжины молитв, это сослужит тебе хорошую службу.

Журден. Но как может святой Франциск благоволить к такому распутнику?

Старый Ларун. Что ты, святой Франциск в этом весельчаке души не чает! Да он, по-моему, может без всяких представить тебя самому святому. Я слыхал, они часто встречаются, чтобы распить бутылочку.

Журден. Неужто?!

Входит слуга.

Слуга. Отец Мартэн ожидает внизу. (Уходит.)

Старый Ларун. Будь с ним вежлив, сын мой, не обмолвись ни словом о том, что узнал от меня. Так мы лучше его заарканим.

Те же и Мартэн.

Мартэн. Мир тебе, сын мой. (Про себя.) Еще один монах?! Это мне не нравится. Я ни с кем не собираюсь делить добычу. Храни тебя господь, преподобный брат мой.

Старый Ларун. Tu quoque! [7]

Мартэн (в сторону). Судя по его немногословию – иезуит. (Старому Ларуну.) Вы видите, в каком жалком состоянии пребывает сей несчастный сын церкви?

Старый Ларун. Я уже кое-что ему посоветовал.

Мартэн. Что тут ни советуй – не поможет! Все средства уже испробованы: он молился, постился, умерщвлял плоть.

Старый Ларун. А что если послать его на бал, святой отец? Что вы скажете насчет бала?

Мартэн. Насчет бала?!

Старый Ларун. Ну да, или насчет девчонки? Что если привести ему какую-нибудь девчонку?

Мартэн. Какое чудовищное кощунство!

Старый Ларун. Я только высказал свое мнение.

Мартэн. Да провались ты со своим мнением! Ты волк в овечьей шкуре. Ты позор для своего ордена.

Старый Ларун. Как бы ты не оказался позором для своего, братец святой отец! Запугал несчастного старика дурацкими россказнями о чистилище и черт знает еще о чем – тот прямо в уме повредился. Мы-то с тобой знаем, что нету никакого чистилища.

Mapтэн. Как это я тебя сразу не узнал! (Журдену.) Сын мой, разве ты не узнаешь в этом преподобном отце своего достойного соседа Ларуна?

Старый Ларун. Так прочь, притворство! Охота мне была лишний час ходить в твоей рясе! (Сбрасывает с себя рясу.)

Журден. Что я вижу?!

Старый Ларун. Ты видишь своего честного соседа Ларуна, да еще вот подлого попа, из лап которого он пытался тебя вырвать. Ну а в зеркале ты увидишь старого, выжившего из ума дурака, дрожащего перед собственной тенью.

Мартэн. Не огорчайся, сын мой! Обиды, которые ты за час принял от этого человека, быть может, избавят тебя от нескольких лет страданий в чистилище. Мне приходилось слышать о подобных случаях.

Журден. О, святой отец, ты еще не знаешь всей моей вины перед тобой: я готов был поверить всему, что говорил против тебя этот нечестивец…

Старый Ларун. Тысяча чертей! Я не останусь здесь больше ни минуты! А то, боюсь, перережу глотку этому монаху – и пусть меня сажают в тюрьму! (Уходит.)

Мартэн, Журден.

Мартэн. Не доверяй ни единому слову, сказанному против церкви, сын мой! Это так же грешно, как усомниться хоть в едином слове ее учения. Ты должен верить только церкви и никому больше.

Журден. Страшно подумать, каким наветам против вас я поверил. Он сказал, будто вы совратили мою дочь.