Марина Цветаева - Феникс

Прытка не по летам!

Когда-то — в баснословном, темном там
Одна… да, да… Та ж странная веселость…
Глаза не те, но тот же голос, голос…

Чей голос?

— Так. — Но кто ж про мой отъезд?

Никто, никто, сама святой вам крест!
Я, давеча немножко напроказив,
Забилась в ларь, а камердинер князев
Все ходит и бормочет сам с собой:
«Ох-ох-ох-ох» да «ой-ой-ой-ой-ой!»
«Осиротело наше Чернолесье!
Великий светоч нашего столетья
Нас покидает!» Нас покидает! Лучший цвет вельмож. —
Лучший! Ну так кто ж
Иной тогда?

О, не шути лукаво!
Нас, стариков, и вас, ребят, нет славы
Обманывать. Что встала? Подойди!

Боюсь.

Я не кусаюсь.

Но в груди
Здесь что-то — так…

Как?

Точно мне на картах
Смерть вышла.

Сколько лет?

Пятнадцать в марте.

Как звать?

Франциской.

Бесподобный звук!
…да — Римини! — И как же это вдруг
Решилась ты, Франциска?

Так — решилась.
Чем мертвой мне лежать, что ваша милость
Уехали, чем в прорубь головой —
Я не глупа! — решила я живой.

Вы на коне, я рядом, ваши свертки
Вот здесь, — о, вы не бойтесь: кроме корки
Сухой, глотка воды да вот одной
Такой улыбки… Снег так снег, зной — зной,
Дождь — дождь, град — град… О, я не только в ружьях
Сильна да в седлах! Всех своих подружек
Обогнала и в кройке и в шитье…
Хоть вы и не испытаны в тряпье, —
Плоха заплата?

Что это?

Так, — штучка
Одна упала.

Разожми-ка ручку
Ну, покажи!

Умру, — тогда возьмешь!

Тогда скажи!

Ну, новогодний грош…
Ну, камушек…

Не проще ли: записка
Любовная? Что ж, я не муж, Франциска,
Тебе, а дед, и даже уж не дед,
А прадед… Я и сам в пятнадцать лет
Тонул в записках…

Что тут за стекляшка?

От вашей туфли стразовая пряжка…
Вы обронили… Я, когда мела,
Подобрала…

Нет, я вам соврала!
Сама взяла? О, не сердитесь! Сразу
Опять пришью…

Но ты ошиблась: стразы
Не ценятся… Стекляшкой искусил!

Но вы ее носили?

Да, носил.

А я бы с ней спала, и в гроб бы даже…

Как мне бы в гроб не лечь от этой кражи!

Кусаюсь… Вор… Теперь уж следом, вскачь,
Не пустите? Прогоните?

Не плачь!
Не отпущу!

Уж на сосне висела!

А если бы ты немножечко присела?
Вот кресло.

Что вы, сударь! Здесь, у ног,
Вот так, как ваш покорнейший щенок.

Ну и глаза у вас! — Пожар и мрак!
Кто говорит: вы старый, тот дурак.
Дворовые сегодня пьют вино;
А у меня и так в глазах темно!
Сам капеллан, что, как купель, разбух,
Пьет из одной, Франциска пьет из двух,
Двух — сразу — чаш! Ура! — Когда умру,
Скажу, что пировала на пиру
И что пила не из кабацкой кружки…
Ура!

Ты опоздала на пирушку!
Мои подружки золотой поры
Тебе б сказали про мои пиры
Полночные. — Ты поздно родилась.
Мне нечем угостить вас, кроме глаз.

И губ.

Идут! Боже ты мой! Найдут!
Домой сведут! Ой, спрячьте! Нравом крут
Отец, — убьет! Где ж шкаф у вас?