Владимир Пресняков: Изображая жертву (пьеса)

Капитан:Так понятно… взял да столкнул её…

Валя:Так просто?..

Капитан:Так просто…

Валя:Убить жену и потом такую комедию ломать…

Капитан:Мы же всё проверили, хлопали, как в цирке тут, – не могла она сама выпасть, ты же не выпал!

Валя:Мне кажется, если на такое пошёл человек, так уж и притворяться незачем…

Капитан:Да ты что?! Ты как вообще, у тебя какие представления о жизни?! Вот! (Трясёт книгой, которую выбрал Валя). Вот, почитай! Он читал, и ты почитай! Человек не устаёт жить! Понял?! Что бы ни натворил, – не устаёт! Несмотря ни на что!

Прапорщица:Слушайте, идём уже, а!

Капитан:Да… ладно… пошли…

Все трое выходят из квартиры, капитан захлопывает дверь, окно реагирует, закрывается с такой силой, что бьются стёкла.

Комната. Кровать. В кровати друг на друге лежат голый Валя в бейсболке и какая-то девушка, одетая в чопорное пальто, колготки, юбку и сапоги.

Девушка:Жарко,открой окно!

Валя встаёт с девушки. Из-под кровати выглядывает лысая голова в бескозырке.

Голова:Ага! Открой, открой! Жарко! А она, когда ты встанешь на подоконник, чтобы открыть верхнюю створку, она с силой хлопнет дверью. Давай! Давай! А то жарко!

Валя:Успокойся, мы не женаты!

Девушка(тараторит):Я спокойна! Просто если б ты чуть-чуть думал обо мне, мы бы уже давно были женатыми. Но что я?! О чём я! Тебе же это ни к чему! Свобода! Как будто есть какая-то свобода! И мы ею наслаждаемся, да?! Бегаем после работы в гости друг к другу, тихо кончаем и разбегаемся мыться каждый по своим родителям! Сво-бо-да! Сколько так, – ещё год максимум? Ты уже придумал, что ты скажешь, почему нам надо расстаться?! Много не думай, мы и так, как-будто вместе, – изображаем, что ты мой мужчина, я твоя женщина! Мне только одно обидно, – что в тридцать три года по-новой придётся искать, влюблять, гулять… А мне это так надоело! Я ни с кем не могу ни знакомиться, ни говорить, – я кончилась, лет пять назад, на тебе… иссякла – всё узнала, всё увидела, у меня больше нет интересов… кого я подцеплю? Надо ведь будет изобразить какую-то заинтересованность в человеке, чтобы он на тебе женился…

Валя:Слушай… слушай, ты не могла бы подушить меня немного…

Девушка:В смысле как?.. Руками?

Валя:Нет, руками ты меня трогай, просто мне нужно, чтобы в этот момент, чтобы мне не хватало воздуха, по-настоящему чтобы я задыхался…

Девушка:А, скафинг…

Валя:Какой скафинг?

Девушка:Это так называется, обычно онанисты так делают, – дрочат и шарфиком себя душат… Это усиливает ощущения…

Валя:Не знаю я ни о каком скафинге… усиливает… мне, наоборот, надо загасить…

Девушка:Кого?

Валя:Ощущения… перекрой мне кислород, пожалуйста!

Девушка:Так, знаешь, многие поотъезжали, я читала в журнале…

Валя:В каком?

Девушка:«Мари Клер»…

Валя:И что там писали?

Девушка:Писали, что это модно, но опасно, ещё там учили, как душиться, чтобы не задохнуться совсем…

Валя:То есть, ты теперь умеешь?

Девушка:Теперь?

Валя:Ну, раз прочитала!

Девушка:Да я и без них соображу… (Снимает с себя шарф, затягивает его на шее Вали. Валя ложится под одеяло, девушка садится на кровать, запускает руки под одеяло, активно массирует Валин член, одновременно затягивая шарф на его шее. В комнату входит мать Вали).

Мать:Ох! Ольга! А я и не заметила тебя! Здравствуй!

Ольга кивает головой, не переставая душить и массировать.

Мать:Хоть бы встал, – совсем уже обленился! В шарфе теперь! Представляешь, Оля, – то в шапке спал, а теперь и в шарфе. Это как этот его… отец ему всегда ставил на кассете, плакат его до ремонта тут на двери висел, да как его, а, – Джон Леннон, да? Тоже в шарфе! Похож, похож! Битл, да? Я правильно говорю? Давай, поднимайся, сходи за хлебом, скоро дядя Пётр придёт, ужинать будем! Давай, сходи, – у нас хлеба нет.

Валя:Какой брать?

Мать:Возьми батон «Московский».

Валя:А если не будет «Московского»?

Мать:Возьми лаваш тогда.

Валя:Лаваш? А не опасно?

Мать:Что не опасно?

Валя:Лаваш покупать не опасно?

Мать:А что такого? Лаваш – тот же хлеб! Даже вкуснее!