Алжернон Суинберн - Атланта в Калидоне

Твою, ведь бога мудрость неизменна.

АТАЛАНТА

Мужи, что избраны от всех племён, и ты,

О царь — молю с моим присутствием смириться.

Ведь если жизнь моя была позорна,

На то укажет гнев богов; доселе

Из них никто меня не обвинил.

О ты, моя святая и счастливая богиня!

Коль согрешаю, променяв обычай женский

На копья и союз с людьми чужими,

То есть всегда у твоего бедра

Семь стрел священных, изукрашенных Танталом;

Не пустишь разве ты одну, о мать,

Пронзая семижды мне грудь иль бок, иль горло?

А если с кем бывала я дерзка,

Не знала меры, пусть помыслит он

Что я за мою святость и за славу

Плачу немало, лишена любви мужской

Навечно, материнства не изведав;

Не ощутить мне детских губ, не видеть глаз

Влюблённых, и у смертного одра

Не соберутся сыновья — цари на похороны,

Не зарыдают дочери; но странной и холодной,

Богам посвящена, без танцев и цветов,

Без праздничных огней, мужского ложа

Пребудет жизнь моя; но снег кружащий,

Что утро первым встретит, и холодные холмы,

Ветров земли полны, и бури океана,

Блуждающие крылья шумной ночи,

Что знает гром и вой волков голодных;

Высокая сосна, мороз лесов летучий,

Знакомый с многими ветрами и богами,

Часы рассвета, белые лучи зари,

Ручьи тысячеустые меж зарослей рогоза,

Потоки от растаявших сугробов,

Меня прельщают, знают, и никто иной,

Лишь мать — богиня; посмотрите сами,

Кому из вас по сердцу жизнь такая.

Пусть славит каждый бога своего,

Я ж, умирая, буду помнить только,

Что чистой я должна предстать пред той,

Служу которой, девой быть до смерти.

Затем же — каждый пусть творит что хочет;

Что за беда вам, если я приму,

Девицей будучи, участие в делах мужских,

В свершеньях сильных рук? В груди моей

Не хуже сердце бьётся, о мужи, и духом

Не менее подобна я богам. Случится злое,

Коль замешался среди вас презренный трус,

Рука дрожащая и глаз неверный -

Но вам страшиться следует такого, а не мне.

Ведь не различье в облике телесном,

Не красота, не сила или слабость

Достойны похвалы, а сердца благородство

И духа чистота; не губы, что питают,

Не члены тела, данного на время…

Что я сказать ещё должна? Клянусь вам,

Богами света, телом девичьим своим,

Любою клятвой, что скуёт язык и волю злую:

Я не горда и не высокоумна,

Короны не желаю, славы и трофеев;

Вы тут пируйте, жуйте, объедайтесь,

Орите и без музыки скачите сыто,

Наполнив воздух диким пеньем, рвите струны,

В цимбалы бейте, колотите, как безумцы,

Перебирая непослушными ногами,

Одни; к вам не приду, но помолившись,

Богам воздав дарами за щедроты,

Уйду; меня здесь больше не увидят.

Зачем же вам освистывать меня,

Стыдить за жизнь мою, как если бы она

Завидна вам была, а я ворую славу

И имя доброе у вас; ну нет, теперь,

Коль есть на небесах всевышний бог,

Которому все троны, молнии подвластны,

И мира колесо вертится под стопой, 1030

То пусть рассудит он меня и вас: ликуйте,

Коль проиграю я; но лучше вам

Умерить необузданные рты и руки

Преступные, хранить молчанье, ибо яд

Своих же уст способен вас убить.

ЭЙНЕЙ

Цветок Тегеи, дева, быстрая как ветр,

Святейшая средь женщин, благодарность

Прими за честные слова; а вы отправьтесь

За ней в смиреньи, в миром, устремив

Глаза на след судьбы; сердца крепите, руки,

Без счёта стрелы шлите, наносите раны,

Идите с богом, с богом возвращайтесь.

ХОР

Кто дал людям речь? Чья создала рука

Шипы для угроз, западни для греха?

Питается словом и в слове живёт человек

И с ним исчезает навек.

Сердец одержимость — источник тех слов,

Безумец им вторить готов.

Всё в жизни проходит, одно неизменно,

Одна только собственность наша нетленна —

То Смерть. Ты повсюду увидишь следы

Её, безмятежной, а Время бежит торопливо,

Хлопочет бесцельно, свои разрушая труды -

Песок, размытый водой.

А Смерть полнокровна, её не завянут плоды,

Княгиня Земли, правит твёрдой рукой.

Бредёшь ты по миру, от них отвернувшись пугливо,

Но Жизнь свою длань разожмёт, кончая срок твой,

И час наступает отлива…

Боги очень хитро насадили

На земле одержимость и грусть,

Не жалели и не щадили,

Никому не избегнуть их уз.

Сотворят вещь и тут же разрушат,

То, что вырастят — вскоре пожнут,

По их воле колеблется суша

Или волны камнями встают;