Александр Островский - Старый друг лучше новых двух

Входит Анфиса Карповна.

Орест и Анфиса Карповна.

Анфиса Карповна.Есть кто-нибудь у барина?

Орест.Проситель сидит.

Анфиса Карповна.Купец или благородный?

Орест.По-немецки, а должно быть, купец.

Анфиса Карповна.Я тебе, Орест, давно говорила, чтобы ты с купцов денег не просил, а ты все-таки своей привычки не оставляешь. Я ведь все вижу. В передней помешают тебе, так ты за ворота выскочишь да там пристаешь, словно нищий.

Орест.Эх, сударыня!

Анфиса Карповна.Что: эх, сударыня? И для нас это страм; подумают, что вы у нас нужду терпите.

Орест.Эх, барыня! Из чего служить-то?

Анфиса Карповна.Ты жалованье получаешь.

Орест.Какое жалованье, сударыня! Стоит ли оно внимания.

Анфиса Карповна.Так зачем же ты живешь, коли ты недоволен жалованьем?

Орест.Эх, сударыня! Затем и живу, что доход есть. Уж это от начала вселенной заведено, что у служащего человека камердинер свой доход имеет. Ну, а которые из просителей этого обыкновения не имеют, тем и напомнишь.

Анфиса Карповна.Да все-таки это мараль.

Орест.Никакой, сударыня, марали нет.

Анфиса Карповна.А я вот Прошеньке скажу, чтоб он тебе запретил.

Орест.Никогда они мне не запретят, по тому самому, что они тоже доходом живут, жалованье тоже небольшое получают. Они могут рассуждать правильно, сообразно с рассудком.

Анфиса Карповна.А я, по-твоему, неправильно рассуждаю, несообразно с рассудком? Как ты смеешь так говорить со мной?

Орест.Вот что, сударыня, извините вы меня: всякий свое дело знает. Одно дело вы можете рассудить, а другое дело мужского рассудка требует. Как же вы говорите, чтобы не брать! Господи боже мой! Да с чем это сообразно! Ну, положим, не я у вас буду служить, другой будет; так нешто он не станет брать? – тоже станет; женщину заставьте служить, и та станет брать. Коли есть такое положение, чтобы брать деньги с просителей, как же вы мне приказываете не брать? Для чего же мне от своего счастья отказываться? Это даже смешно слушать!

Анфиса Карповна.Ты такой грубиян, такой грубиян стал, что просто терпенья нет с тобой! Я непременно на тебя сыну пожалуюсь.

Орест.Эх, сударыня! Какой же я грубиян! А что, конечно, которое дело до вас не касающее, так скажешь…

Анфиса Карповна.Как не касающее? Все, что до сына касается, и до меня касается, потому что я всячески стараюсь его хоть немножко облагородить.

Орест.Все это я, сударыня, понимаю-с, только никак нельзя.

Анфиса Карповна.Отчего же нельзя? Вот он теперь женится на барышне образованной, так совсем другой порядок в доме пойдет.

Орест.Никак этого нельзя-с.

Анфиса Карповна.Как нельзя? Вот ты увидишь, что очень можно.

Орест.Разве службу оставят.

Анфиса Карповна.И службу оставлять не станет, только деликатнее вести себя будет, уж и людей таких держать будет…

Орест.Каких хотите, сударыня, держите, все это одно. Хоть теперь барин и женится, да ежели не оставит службу, так круг знакомства у них все тот же будет, все те же служащие да купечество, та же самая канитель, что и теперь; так и люди, глядя на господ, себя в строгости содержать не будут. И брать деньги тоже будут, потому что купцы даже любят, когда с них деньги берут. Если с него не взять, так он опасается, – уж у него такой развязности в разговоре нет, точно он чего боится. С купечеством тоже надо уметь обойтись! А что насчет благородства, так этак всякий бы, пожалуй, захотел…

Анфиса Карповна.Ну уж молчи, пожалуйста, когда тебя не спрашивают.

Орест.Я замолчу; только уж, видно, сударыня, выше лба глаза не растут.

Анфиса Карповна.Где твое место? Твое место в передней! Что же ты здесь толчешься! В комнаты ты должен войти, когда тебя позовут…

Орест.Известно, в передней: потому хам. А тоже и господа господам рознь, и потому только одно это название, что он господин, а по делу совсем напротив выходит. Хоть бы теперь барин жениться хочет…

Анфиса Карповна.Я тебе сказала, чтоб ты шел в переднюю.

Орест.Я пойду. Эх, сударыня! Говорить-то только не приходится, а то бы я сказал. Тоже смыслим кой-что. Надо жену-то по себе брать. ( Уходит .)

Анфиса Карповна и потом Гаврила Прохорыч.