Александр Островский - СВОИ СОБАКИ ГРЫЗУТСЯ, ЧУЖАЯ НЕ ПРИСТАВАЙ

Бальзаминова.Ну и мотать-то тоже ничего нет хорошего!

Бальзаминов.Я, маменька, мотать не стану; а пожить – поживу, с шиком поживу.

Красавина.Еще б не пожить! Будет уж, победствовал! Видел нужду-то, в чем она ходит; теперь можно себе и отвагу дать. Однако прощайте! ( Кланяется .) Хорошо вам тут разговаривать, вам делать-то больше нечего; а у меня еще дела-то по уши.

Бальзаминова.Так я вас жду.

Красавина.Уж теперь ваша гостья. Прощай сокол – вороньи крылья! ( Уходит .)

Бальзаминов и Бальзаминова.

Бальзаминов.Ну, маменька, что вы на это скажете? месяц-то, месяц-то!

Бальзаминова.Что сказать-то тебе? По-моему, еще очень-то радоваться нечему! Еще верного ничего нет.

Бальзаминов.А все-таки, маменька, видно, что она в меня влюблена. И дом, маменька, у нее каменный. Ах, блаженство!

Бальзаминова.Уж и влюблена! Понравился ты ей так, с виду, вот и все. А ты того не забудь, что ты еще с ней ни одного слова не говорил. Что-то она тогда скажет, как поговорит-то с тобой! Умных ты слов не знаешь…

Бальзаминов.Это, маменька, нужды нет. В нашем деле все от счастья; тут умом ничего не возьмешь. Другой и с умом, да лет пять даром проходит; я вот и неумен, да женюсь на богатой.

Бальзаминова.Вот что, Миша, есть такие французские слова, очень похожие на русские: я их много знаю, ты бы хоть их заучил когда, на досуге. Послушаешь иногда на именинах или где на свадьбе, как молодые кавалеры с барышнями разговаривают – просто прелесть слушать.

Бальзаминов.Какие же это слова, маменька? Ведь как знать, может быть, они мне и на пользу пойдут.

Бальзаминова.Разумеется, на пользу. Вот слушай! Ты все говоришь: «Я гулять пойду!» Это, Миша, нехорошо. Лучше скажи: «Я хочу проминаж сделать!»

Бальзаминов.Да-с, маменька, это лучше. Это вы правду говорите! Проминаж лучше.

Бальзаминова.Про кого дурно говорят, это – мараль.

Бальзаминов.Это я знаю-с.

Бальзаминова.Коль человек или вещь какая-нибудь не стоит внимания, ничтожная какая-нибудь, – как про нее сказать? Дрянь? Это как-то неловко. Лучше сказать по-французски: «Гольтепа!»

Бальзаминов.Гольтепа. Да, это хорошо.

Бальзаминова.А вот если кто заважничает, очень возмечтает о себе, и вдруг ему форс-то собьют, – это «асаже» называется.

Бальзаминов.Я этого, маменька, не знал, а это слово хорошее. Асаже, асаже…

Бальзаминова.Дай только припомнить, а то я много знаю.

Бальзаминов.Припоминайте, маменька, припоминайте! После мне скажете. Теперь сбегать в цирюльню завиться, да и бежать. Вот, маменька, полечу-то я, кажется, и ног-то под собою не буду слышать от радости. Ведь вы только представьте: собой не дурна, дом каменный, лошади, деньги, одна, ни . родных, никого. Вот где счастье-то! Я с ума сойду. Кто я буду? Меня тогда и рукой не достанешь. Мы себя покажем.

Бальзаминова.На-ка, вот еще письмо к тебе. ( Отдает письмо Устрашимова .)

Бальзаминов( берет письмо и распечатывает ). Мы себя покажем, маменька! Мы себя покажем. ( Читает .) Боже мой! ( С отчаянием садится на стул .) Все кончено, все!

Бальзаминова.Что там еще за беда случилась?

Бальзаминов.Все, все кончено! Нечего теперь и думать и мечтать… Как обухом так и ошарашил.

Бальзаминова.Наладил одно! Да ты скажи мне, что такое?

Бальзаминов.Нечего и завиваться идти. И не пойду. Вот тебе и дом. Точно как я все это во сне видел.

Бальзаминова.Эх, глуп ты, Миша!

Бальзаминов.Да, глуп! Хорошо вам разговаривать-то! Поглупеешь, как вот эдакие письма получать будешь. Я вот сижу, маменька, а ведь я убитый…

Бальзаминова.Да читай! Что за страсти такие!

Бальзаминов.Эко наказанье! Ну что я ему сделал? Слушайте, маменька! ( Хочет читать и останавливается .) Разбойник! Право, разбойник! ( Читает .) «Михайло! я давно слышал, что ты ходишь мимо известного тебе дома; но не верил…» И рожа-то у него, маменька, разбойницкая! ( Читает .) «но не верил; я думал, что ты, зная меня, не посмеешь этого сделать. Теперь я сам тебя видел и знаю, что ты кинул в окно записку. Такой подлости я от тебя не ожидал!» В чем же тут подлость, позвольте вас спросить? А он сам разве этого не делает! Откуда ж у него перстни да цепочки-то?