Дмитрий Мережковский - Романтики

Варенька. Коля, Коля, молчи! Что ты?..

Входит Михаил.

Михаил. Что такое, Варя, куда ты? Постой…

Варенька. Не могу, не могу, не могу! Нет больше сил их моих.

Убегает.

Михаил и Дьяков.

Михаил. Что такое, Дьяков? Как вам не стыдно?

Дьяков. Скажите, Михаил Александрович, вы очень Варю любите?

Михаил. Что за вопрос!

Дьяков. Отвечайте же.

Михаил. Я не понимаю, право…

Дьяков. Я вас спрашиваю: вы очень любите Варю?

Михаил. Послушайте, мой друг, вы не Лир, а я не Корделия. [25] Герои трагедии В. Шекспира «Король Лир».

Дьяков. Не смейте так говорить. Говорите как следует.

Михаил. Извольте. Да, я Варю очень люблю. Как себя, больше, чем себя.

Дьяков. Ну, так поезжайте с ней за границу. Ведь вы поедете, а ей тоже надо. Ну, вот и поезжайте вместе.

Михаил смотрит на Дьякова пристально.

Михаил. Вы это серьезно, Дьяков?

Дьяков. Серьезно.

Михаил. А что же вы усмехаетесь?

Дьяков. Так. Уж очень на нее похоже сказали.

Михаил. На Вареньку?

Дьяков. Да. Вы очень на нее похожи бываете.

Михаил. А вам это не нравится.

Дьяков. Не знаю… Нет, не нравится.

Михаил. Ну, что же делать. Извините, фамильное сходство… А ведь вы, Дьяков, кажется; в самом деле; шутить изволите?

Дьяков. Нет, Михаил Александрович, не шучу. (Вынимает бумажник и отсчитывает деньги). Вот, получить извольте.

Михаил. Что это?

Дьяков. Взаймы у меня просили, помните? Так вот-с. Полторы тысячи. Больше сейчас не могу. Усадьбу продам, — тогда вышлю. А пока до Берлина хватит.

Михаил. Спасибо. Мне сейчас не надо.

Дьяков. Как не надо? На что же поедете? Да ну же, берите. Ведь все равно возьмете. Лучше у меня, чем у процентщика. Все-таки, родственник. Очень прошу вас, Михаил Александрович. Для Вареньки. Только ей не говорите, — она не возьмет.

Михаил. Ну, ладно. Потом.

Дьяков. Когда же потом? Может быть, наедине не увидимся.

Михаил. Да ведь расписку надо, вексель, что ли?

Дьяков. Что за расписки, помилуйте-с! (Сует ему деньги. Он кладет их в карман). Ах, да, насчет паспорта. Давно готов, в Луганове оставил, вышлю с нарочным. Ну, кажется, все?.. А теперь ступайте к ней, успокойте… И скорее, ради Бога, скорее поезжайте, — сейчас же… А то поздно будет. Перерешу. Я ведь ничего не могу решить, как следует. Отниму Сашку, а она ведь без него не поедет. Как вы думаете, Михаил Александрович, ведь без Сашки не поедет, а?

Михаил. Что вы говорите, Дьяков? Точно бредите…голова, должно быть; у вас не в порядке.

Дьяков. Ну, полно, не сердитесь. Пошутил. А, может быть, и брежу. С ума схожу. Дурак сходит с ума. «3аяц бесится». Помните, «бешеный заяц»? Это мне Митенька сосплетничал. Ну, ничего, не бойтесь, не укушу.

Михаил. Шут вы, просто шут! Заразились от вашего Митеньки.

Дьяков. Не троньте Митеньку, — он пьян, да умен. А вы пьяны никогда не бывали, не по-немецки, а по-русски? И влюблены никогда не бывали? Не хотите сказать? Ну, так я скажу: не бывали, не бывали и не будете! Эх, умный вы человек. Михаил Александрович, а не хватает какого-то винтика. Оттого и с дураком не можете справиться… Да ну же, не сердитесь, что это, право, и пошутить нельзя!

Михаил. Шутите со мною, сударь; сколько угодно: но если вы вздумаете с Варенькой…

Дьяков. Ну-с, что же тогда?

Михаил. Тогда я вам ноги переломаю, вот что!

Уходит.

Дьяков один. Смотрит вслед Михаилу, потом бежит за ним. «Михаил Александрович! Михаил Александрович!» Возвращается к скамье, садится и, так же, как давеча, прислоняется головой к стволу березы, закрывает глаза. В глубине рощи Душенька и Ксандра перекликаются.

Голос Ксандры (поет).

Розы расцветают, —

Сердце, уповай.

Есть, нам обещают,

Где-то лучший рай…

Голос Душеньки. Ay! Ay! Мишка! Варька! Где же вы? Подите сюда. Сколько тут ландышей.

Голос Ксандры (поет).

Вечно молодая

Там весна живет;

Там, в долине рая,

Жизнь для нас иная

Розой расцветет…

Входит Александр Михайлович.

Александр Михайлович садится рядом с Дьяковым. Тот не замечает его. Александр Михайлович кладет ему руку на плечо.

Дьяков. Ах; папенька! Извините, я не слышал…

Александр Михайлович. Уснул?

Дьяков. Нет, так. Песни заслушался.

Александр Михайлович. Да, утешная песенка, старинная. Куда лучше нынешних… А я тебя искал, Николай. Поговорить надо. Решили вы? Что ж ты молчишь? Не хочешь говорить со мною?

Дьяков. Нет, папенька, голубчик, ради Бога, не думайте! Ведь я же вас; как отца, больше, чем отца. Ну, да что говорить, сами знаете…