Алан Милн: Романтический возраст

ЭРН. О-о-о… э-э! О-о-о! ( Медленно обходит ДЖЕРВЕЙСА по кругу ).

ДЖЕРВЕЙС. Полностью с тобой согласен.

ЭРН, О-о! Посмотри!

ДЖЕРВЕЙС. Да. Костюмчик, конечно необычный, не так ли? Обойди меня еще разок, хорошенько посмотри, пока есть такая возможность. Вот так… Насмотрелся? Хорошо!

ЭРН. О-о!

ДЖЕРВЕЙС. Ты только повторяешь «о-о». Вот наш разговор и не складывается. Не будешь возражать, если я присяду?

ЭРН. О-о!

ДЖЕРВЕЙС ( садясь на бревно ). Как я понимаю, твое согласие я получил. Спасибо тебе.

ЭРН. О-о! Посмотри! ( указывает на ноги ДЖЕРВЕЙСА ).

ДЖЕРВЕЙС. А что теперь? Мои ноги? Неужели ты раньше не заметил, что они у меня есть?

ЭРН ( садится на землю перед ДЖЕРВЕЙСОМ ). О-о!

ДЖЕРВЕЙС. Слушай, я тебе не понимаю. Я пришел сюда погулять в совершенно обычном синем костюме, а ты ничего не говоришь, кроме: «О-о». Что надевает твой отец, когда пашет землю? Полагаю, ты не ходишь вокруг него и не говоришь: «О-о!» А что надевает твой дядя Джордж, когда жнет пшеницу? Полагаю, ты… между прочим, ты еще не сказал мне, как тебя зовут. ( ЭРН тупо смотрит на него ). Да перестань, родители наверняка дали тебе имя до того, как ты научился ходить.

ЭРН ( глупо улыбаясь ). Эрн.

ДЖЕРВЕЙС ( кланяясь ). Доброе утро. Очень рад познакомиться с вами, мистер Херн. Я – Мэллори ( ЭРН улыбается ). Благодарю вас.

ЭРН ( стучит себя в грудь ). Я – Эрн.

ДЖЕРВЕЙС. Да, а я – Мэллори.

ЭРН. Эрн.

ДЖЕРВЕЙС. Мэллори. Мы не можем говорить это снова и снова, потому что не сможем продвинуться дальше. После того, как мы представились друг другу, думаю…

ЭРН. Эрн.

ДЖЕРВЕЙС. Да, я знаю. Очень рад это слышать. Но теперь… ага, я понимаю, о чем ты. Эрн – сокращение от Эрнест.

ЭРН ( кивая ). Они зовут меня Эрн.

ДЖЕРВЕЙС. Они давно тебя знают. А я только сегодня познакомился с тобой, и потому буду называть тебя Эрнест. Так вот, Эрнест… ( Он встает ). Ты уж извини меня, хорошо? Кора у дерева очень уж острая. ( он складывает плащ в несколько слоев, кладет на дерево, снова садится ). Так-то лучше. Теперь ты можем продолжить разговор в более комфортных условиях. Я не знаю, хочешь ли ты обсудить что-то конкретное… не хочешь?… что ж, тогда я предлагаю поговорить о завтраке.

ЭРН ( улыбаясь ). Уже позавтракал.

ДЖЕРВЕЙС. Ты уже позавтракал? Ах ты эгоист! Разумеется, ты задаешься вопросом, почему не позавтракал я.

ЭРН. Яичница с ветчиной ( чмокает, вспоминая съеденный вкусный завтрак ).

ДЖЕРВЕЙС. Слушай, не нужно перечислять все блюда. Так вот что со мной случилось. У меня сломался автомобиль. Как я понимаю, собственного автомобиля у тебя никогда не было.

ЭРН, Не люблю автомобили.

ДЖЕРВЕЙС. Знаешь, после прошедшей ночи я склонен согласиться с тобой. Но нет, я не имею права так говорить. Если бы у меня не сломался автомобиль, я бы не увидел Ее. Эрнест, не знаю, женат ли ты и есть ли у тебя девушка, но, думаю, даже твое суровое сердце растаяло бы при виде той красоты, которая открылась мне прошлой ночью ( Какое-то время он молчит, думая о Ней ). Сначала я заблудился. Оказался в десяти милях от всего, глубокой ночью, ночью летнего солнцестояния… как бы ты поступил на моем месте, Эрнест?

ЭРН. Пошел бы домой.

ДЖЕРВЕЙС. Не говори глупостей. Как я мог пойти домой, если не знал, в какой стороне дом? Он находился в сотне миль. А я только что увидел принцессу. Нет, я поступил точно так же, как поступил бы твой отец, или дядя Джордж, или любой здравомыслящий человек. Сел в машину и думал о Ней.

ЭРН. О-о.

ДЖЕРВЕЙС. Ты удивлен? Ах, но ты же ее не видел… Оставался ли ты когда-нибудь один под лунным светом в ночь летнего солнцестояния? Не на минуту или две, а на всю ночь, до зари? Но один и не остаешься, знаешь ли. Вокруг шепчутся, дышат, шуршат. Кто-то охотится. Кто-то шевелится во сне, вспоминая подробности вчерашней охоты. Кто-то на вершинах деревьев вдруг возвещает о приходе зари, а потом, обнаружив, что заря не пришла, сует свою глупую голову под крыло и продолжает спать… И феи гуляют. Ты веришь в фей, Эрнест? В прошлую ночь точно поверил бы. Я слышал, как они шепчутся.

ЭРН. О-о.

ДЖЕРВЕЙС ( со смешком ). Разумеется, я не жду, что ты мне поверишь. Но только не думай, что в мире нет ничего, кроме яичницы с ветчиной и круглых леденцов. А потом я, наверное, заснул. Потому что, когда открыл глаза, наступило утро, самое удивительное, сверкающее, волшебное утро… но, разумеется, ты в это время как раз принимался за дело.

ЭРН. О-о! ( Вновь довольно чмокает ).