Бернарда. В половине пятого!
Ангустиас (входя). Вранье!
Понсия. Так мне рассказали.
Бернарда (Ангустиас). А ты что скажешь?
Ангустиас. Пепе уже больше недели уезжает в час. Убей меня бог, если вру.
Мартирио (входя). Я тоже слышала, как он уехал в пятом часу.
Бернарда. Ты его видела своими глазами?
Мартирио. Я не хотела выглядывать. Ведь вы разговариваете теперь через окно, которое выходит в проулок?
Ангустиас. Я разговариваю через окно моей спальни.
В дверях появляется Адела.
Мартирио. Значит…
Бернарда. Что здесь происходит?
Понсия. Лучше не допытывайся! Но, конечно, Пепе был в четыре часа под одним из окон твоего дома.
Бернарда. Ты это знаешь наверняка?
Понсия. Наверняка ничего нельзя знать в этой жизни.
Адела. Мама, не слушайте злых людей, они хотят нас всех погубить.
Бернарда. Я сумею разобраться! Если в селении хотят взвести на нас напраслину, я на это не поддамся! Хватит об этом говорить. Иногда нарочно воду мутят, чтобы других потопить.
Мартирио. Я не люблю врать.
Понсия. И что-то тут кроется.
Бернарда. Ничего тут не кроется. Мне на роду написано глаз не смыкать, а уж теперь я буду смотреть в оба до самой смерти.
Ангустиас. Я имею право узнать, в чем дело.
Бернарда. Ты имеешь право только слушаться. Никто мне не указ. (Понсии.) А ты занимайся своими делами. Без моего ведома здесь больше шагу никто не ступит!
Служанка (входя). На улице чего-то народ толпится, и все соседки стоят в дверях.
Бернарда (Понсии). Сбегай узнай, что случилось!
Женщины бросаются к выходу.
А вы куда? Вам бы только в окна глазеть, даром что в доме траур. Ступайте во двор!
Дочери выходят, и Бернарда тоже. Слышится отдаленный шум. Входят Мартирио и Адела и останавливаются у самой двери, прислушиваясь и не решаясь сделать ни шагу дальше.
Мартирио. Скажи спасибо, что я не развязала язык.
Адела. Если бы ты заговорила, я бы тоже не стала молчать.
Мартирио. А что ты могла сказать? Хотеть еще не значит делать!
Адела. Делает тот, кто может и решается. Ты хотела, но не смогла.
Мартирио. Это долго не протянется.
Адела. Он будет мой, и только мой!
Мартирио. Я вырву его из твоих объятий.
Адела (умоляюще). Мартирио, оставь меня!
Мартирио. Ни за что!
Адела. Он хочет ввести меня в свой дом!
Мартирио. Я видела, как он тебя обнимал!
Адела. Я не хотела. Меня потянуло к нему, как на аркане.
Мартирио. Лучше умереть!
В комнату заглядывают Магдалена и Ангустиас. Шум на улице нарастает.
Понсия (входя вместе с Бернардой). Бернарда!
Бернарда. Что случилось?
Понсия. Дочь Либрады, незамужняя, неизвестно с кем прижила ребенка.
Адела. Ребенка?
Понсия. И чтобы скрыть свой позор, убила его и запрятала под камни, но собаки – они не такие бессердечные, как некоторые люди, – откопали его и притащили на ее порог. Вот уж истинно перст божий! Теперь ее хотят убить. Ее волокут вниз по улице, а по тропке и напрямик через рощи сбегается народ, и стоит такой крик, что земля дрожит.
Бернарда. Правильно, пусть все сбегутся с палками и мотыгами, пусть все сбегутся и убьют ее!
Адела. Нет, нет. Не надо ее убивать.
Мартирио. Нет, надо; и давайте мы тоже выйдем.
Бернарда. Пусть расплачивается развратница.
Снаружи доносится крик женщины и громкий шум.
Адела. Дай ей бог убежать! Вы-то хоть не выходите!
Мартирио (глядя на Аделу). Пусть расплачивается!
Бернарда (стоя в дверях). Покончите с ней, пока не пришли жандармы! Раскаленного угля ей в срамное место!
Адела (хватаясь за живот). Нет, нет!
Бернарда. Убейте ее! Убейте ее!
Занавес
Внутренний двор в доме Бернарды. Белые, слегка подсиненные стены. Вечер. Декорация должна быть совершенно простой. Через двери из помещения на сцену падает мягкий свет.
На середине сцены стол с керосиновой лампой, за которым ужинают Бернарда и ее дочери. Им прислуживает Понсия.
В сторонке сидит Пруденсия.
Когда поднимается занавес, царит тишина, нарушаемая лишь звоном тарелок и приборов.
Пруденсия (поднимаясь). Ну, я пойду. Я уж и так у вас засиделась.
Бернарда. Подожди. В кои-то веки повидались.
Пруденсия. Уже отзвонили к вечерне?
Понсия. Нет еще.
Пруденсия садится.
Бернарда. А как поживает твой муж?
Пруденсия. Все так же.
Бернарда. Его мы тоже давно не видели.
Пруденсия. Ты ведь знаешь, какой у него нрав. С тех пор как рассорился со своими братьями из-за наследства, ни разу не вышел из дому через переднюю дверь. Выходит во двор, подставляет лестницу и перелезает через стену.
Читать дальше