Уильям Шекспир: Ромео и Джульетта. Отелло [сборник]

Меркуцио, молчи.
Ты пустомеля.

Речь о сновиденьях.
Они плоды бездельницы-мечты
И спящего досужего сознанья.
Их вещество – как воздух, а скачки –
Как взрывы ветра, рыщущего слепо
То к северу, то с севера на юг
В приливе ласки и порыве гнева.

Не застудил бы этот ветер твой
Нам ужина, пока мы сдуру медлим.

Не сдуру медлим, а не в срок спешим.
Добра не жду. Неведомое что-то,
Что спрятано пока еще во тьме,
Но зародится с нынешнего бала,
Безвременно укоротит мне жизнь
Виной каких-то страшных обстоятельств.
Но тот, кто направляет мой корабль,
Уж поднял парус. Господа, войдемте!

Бей в барабан!

Привет, синьоры! Дамам без мозолей
У нас работы хватит до утра.
Что скажете, красавицы? Какая
Не станет после этого плясать?
Сейчас и заподозрим, что мозоли.
Вот видите, у нас вы и в руках.
Привет, синьоры! Дамам, было время,
И я признанья на ухо шептал.
То время миновало, миновало…

Привет, друзья! Играйте, музыканты!
С дороги все! Танцоры, дамы – в круг!

Побольше света! Отодвиньте стулья!
Залейте жар в камине: духота.

Глядишь на танцы, так и разбирает.
Нет, что вы, сядьте, где уж нам плясать!
Когда, скажите, дядя Капулетти,
Плясали в масках мы в последний раз?

Да, думаю, тому назад лет тридцать.

О нет, не так давно, не так давно!
Считайте, сколько лет женат Люченцо?
Никак не больше двадцати пяти.
На свадьбе у него мы и плясали.

Да нет, их сыну тридцать с чем-то лет.

Он только год, как вышел из опеки.

Кто эта барышня, с которой в ряд
Стал этот кавалер?

Я не знаю, сударь.

Ее сиянье факелы затмило.
Она, подобно яркому бериллу
В ушах арапки, чересчур светла
Для мира безобразия и зла.
Как голубя среди вороньей стаи,
Ее в толпе я сразу отличаю.
Я к ней пробьюсь и посмотрю в упор.
Любил ли я хоть раз до этих пор?
О нет, то были ложные богини.
Я истинной красы не знал доныне.

Мне показалось, голосом – Монтекки.
Мальчишка, шпагу! Этот негодяй
Осмелился пробраться к нам под маской
В насмешку над семейным торжеством!
Ну что ж, у нас находчивости хватит.
Он жизнью мне за этот шаг заплатит.

Мой дорогой, зачем ты поднял крик?

У нас Монтекки. Как он к нам проник?
Врывается к нам, ни на что не глядя,
Чтобы позорить нас на маскараде!

Ты о Ромео?

О дрянном Ромео.

Приди в себя. Что ты к нему пристал?
Он держится, как должно, и в Вероне
Единогласно признан, говорят,
Примером истинного благородства.
За все богатства мира я не дам
Кому-нибудь у нас его обидеть.
Оставь его, вот мой тебе приказ,
И, если для тебя я что-то значу,
Развеселись и больше лба не хмурь.
В гостях надутость эта неуместна.