Лайош Эгри - Искусство драматургии

Если «неимущий» писатель обладает воображением, способностью к отбору и умением писать, пусть он сознательно иссле­дует то, что «имущий» знает с помощью одного только инстинкта. Как так выходит, что даже гений, в чьей власти: «быть высоким», зачастую не дотягивается до отметки? Что человек, однажды су­мевший изобразить характер, теперь совершенно проваливается? Может потому, что он полагался исключительно на свой инстинкт? Уверяем вас, что гении написали множество плохих пьес – потому что они полагались на силу инстинкта, а это – в лучшем случае – работа наобум.

Считается, что важным делом занимаются не наудачу, а действуют в соответствии со знаниями. Арчер дает такое опреде­ление характера: «…для практических целей драматурга его мо­жно определить как комплекс интеллектуальных, эмоциональных и нервных особенностей». Это кажется недостаточным и обратимся-ка к Вебстеру – может слова Арчера таят в себе больше, чем кажется на первый взгляд. Словарь Вебстера: «Комплексный – составленный из двух или более частей, сложный, не простой. Интеллектуальный – познаваемый только с помощью интеллекта, духовной природы, доступный только духовному видению. Эмоциональный – переживание». Теперь понятно. Одновременно и просто и сложно. Не очень полезное, конечно, но увлекательное опреде­ление. Мало знать, что характеры – это «комплекс». Нужно точно знать, что это значит. Мы нашли, что всякий человек обладает тремя измерениями – физическим, социальным, психическим. Если мы продолжим анализ, то поймем, что физический, социальный, психический склад содержат мельчайшие гены, из которых вы­растает каждый наш поступок.

Корабел знает материал, с которым он работает, знает, сколько времени он прослужит, какой вес выдержит. Он должен это знать, чтобы избежать крушения. Драматург должен знать свой материал – характеры. Он должен знать, какой вес они вы­держат, смогут ли вынести всю конструкцию – пьесу. О характере высказано столько разноречивых мнений, что стоит рассмотреть некоторые прежде, чем идти дальше.

Джон Лоусон пишет в своей книге «Теория и техника драма­тургии»: « Многие не умеют смотреть на повествование как на нечто становящееся. Это камень преткновения». Конечно камень, потому что они начинают строить дом с крыши, вместо того, что­бы начать с посылки и показывать характер в его отношениях со средой. Лоусон говорит: «Пьеса – это не груда разрозненных частей: диалогов, характеристик и т.д. Это нечто живое, где все части объединены». Это правда, но на следующей странице читаем: «Мы можем изучать форму, т. е. внешнюю сторону пьесы, но внутренняя сторона, ее душа, ускользает от нас». Она будет всегда от нас ускользать, если мы не поймем главного: т.н. «внутренняя сторона», непредсказуемая душа – это характер, не больше и не меньше. Основная ошибка Лоусона – это перевертыва­ние диалектики. Он перенимает ошибку Аристотеля, будто «действие важнее характера», и в этом источник его заблужде­ний. Его требования «социальной обстановки» тщетны, потому что он ставит телегу впереди лошади.

Мы думаем, что характер – это самая интересная, вешь на свете. Каждый характер – это отдельный мир, и чем больше вы узнаете о человеке, тем интересней вам становится. Нам вспоми­нается пьеса Келли «Жена Крейга». Не то, чтобы это была хоро­шая пьеса, но это сознательная попытка построить характер. Келли показывает нам мир, как его видит главная героиня – мир скучный и монотонный, но реальный.

Б. Шоу говорил, что им руководит не принцип, а вдохнове­ние. С вдохновением или без оного, если человеку удается выст­роить характер, значит, он идет в правильном направлении и пользуется правильным принципом, сознательно или нет. Важно не то, что драматург говорит, а что он делает, каждый шедевр вы­растает из характера, даже если автору сначала пришло в голову действие. Как только характеры созданы, они начинают гла­венствовать, и действие должно к ним приспосабливаться. Вели­кие пьесы созданы людьми с бесконечным трудолюбием и терпени­ем. Может они начинали не с того конца, но они боролись до тех пор, пока не делали характер основанием своего труда.

Лоусон говорит: «Конечно, трудно придумывать ситуации, и это зависит от мощи писательского воображения». Если мы знаем, что характер несет в себе не только свою наследственность, симпатии и антипатии, но и среду и даже климат города, где родился, то нам не трудно придумать ситуацию. Ситуации заложены в характере. Бейкер цитирует Дюма-сына: «Создавая ситуацию, нужно задать себе 3 вопроса: Как поступил бы я? Как поступили бы другие? Как нужно поступить?» Не странно ли – задавать эти вопросы всем, кроме самого героя? Почему бы не спросить его? Ему лучше знать.