Александр Грибоедов: Притворная неверность

Вы спросите, конечно,
Что не намерен ли у вас я перебить?

Однажды навсегда прошу мне объявить,
С какими видами так часто, постоянно
Сюда вы ездите?

С какими? – Очень странно!
Я видов не имел ни на кого отнюдь;
А если…

Их на вас имеет кто-нибудь…
Ну, кто ж?

Когда б от вас хотели допытаться,
Вы не сказали бы, конечно?

Может статься.
Но вы? вы скажете? – не правда ли?

Бог мой!
Как этак приставать? Вот человек какой!
И даже помолчать он не дает свободы!
Пусть так; вы смущены, я – жалостлив с природы.

Без предисловия.

Прошу же скромным быть.

Однако этого не должно б говорить.

Теперь всё говорят, – ну, говорите ж.

Милый!
Вы слишком горячи! А если б что и было,
И если даже есть, так вам нет ну́жды в том;
Ну, понимаете, что вы тут ни при чем.

Ужли Эледина? – Вот это будет ново!

А что ж?

Вы шутите.

Да нет.

Честно́е слово?

Честно́е слово. – Вот: всегда бедам чужим
Смеялся Ленский ваш! Ну, смейтесь же над ним.
Я от Элединой давно терплю нападки;
Да, да!

Но, может быть, все это лишь догадки,
Без основания.

Одни догадки? Вот!
А если дело-то серьезнее пойдет,
На доказательства… Что? это вас тревожит?

Нет! потому что их и быть у вас не может.

Не может, точно так. Да как у нас и быть?

А если, например, здесь можем мы найтить,
Между такими же другими письмецами…
Оно? – Нет, не оно. – А, вот! – прочтите сами.

Заметьте, что Амур лукавое дитя:
Всё это писано как будто бы шутя;
Всегда ведь женщины с насмешек начинают,
А там привяжутся, а там и обожают,
А там…

Ну, мочи нет, как Ленский мне смешон!
Я рад до крайности, что так обманут он!
Нет, вы – вы смотрите за Лизой осторожно,
Вы очень знаете, что женщине всё можно.

А он без милости уверен был в себе.

Что ж? Все мы этой же подвержены судьбе.
Вот, Ленский! наконец слова мои сбылися!
Я говорил тебе…

Когда? – как завелися
У нас свидания почаще с нею?

Нет!
Гораздо прежде. – Ах! и мне таких же бед
От Лизы можно ждать.

Да, да, – я уверяю.

Прошу не уверять…

Нельзя; когда я знаю…
И в том, что к грусти вам причину подает,
Никто участия такого не берет,
Как я… Прощай же.

«В печали, в огорченьи,
Всегда любовники грустят в уединеньи».

Он весел и поет! он счастлив и любим!
А Ленский между тем смиряйся перед ним!
А с Лизой в ссоре я? – Хоть тем могу я льститься,
Что Лизе вряд ли он успеет полюбиться.
Вот женщины, мой друг! – Что?..

А! да вот и он
И что-то невесел!

Опять уж рассержён!

Ну, Ленский, в женщинах ничто мне не понятно!

Мне тоже, признаю́сь.

Они… невероятно!
Как хитры, скрытны! – в них обманется хоть кто.

Как ветрены!

Да он заговорил не то; —
Неужли угадал?