Александр Грибоедов: Притворная неверность

Конечно, для иных
Не без достоинства такой, как он, жених:
Богат и всем родня.

Ну, так они и пра́вы!

Э, полно! здесь его лишь любят для забавы.

Насмешки их над ним – уловки против нас!
Видал насмешниц я, как ладили подчас
С людьми, которые казались им противны.
Да что и говорить? – Мне в женщинах не дивны
Увертки, хитрости, лукавство против всех,
Обманы вечные, притворный плач и смех;
И только одному нельзя не подивиться,
Как люди до сих пор имеют дух жениться!

Да успокойся.

Я спокоен.

Так поди
К своей возлюбленной. – Клянися ей, тверди,
Что ты навек у ней в слепом повиновеньи.

Я? к ней пойду?

Да, ты.

Хорош! – я в огорченьи, —
А ты… Из дружбы он смеется надо мной.

Тебе же в пользу я стараюсь…

Бог с тобой!
Вот каковы друзья: хоть плачь я, хоть бесися,
Он будет хохотать!

Эй, с Лизой помирися.
Поди! у ног ее ты должен обещать,
Что ей хотя дни два не станешь докучать;
Ну, отправляйся же.

Эк он заторопился!
Я в двери, он бежать, – ушел, не поклонился.
Ах, Ленский, здравствуйте! – Ваш друг не в духе?

Да.
Престранный человек. Заметьте, что всегда
Он тотчас убежит, где только вас завидит.

Скажите мне, за что меня он ненавидит?

Причина ясная: он вас боится.

Что?
Вот вздор!

Вы женщинам так милы, как никто;
И милы так давно.

Зло! очень зло! – Однако,
Кто ж нынче им не мил? без исключенья всякой:
Сначала все они как будто далеки,
А после…

Да, для вас успехи в них легки.
Назвать до дюжины… до сотни можно смело…
Да что и называть? – победы ваше дело.

Помилуйте!

И вот, не далеко искать:
Росла́влеву и мне нельзя не ревновать;
У вас с обеими на что-то уж похоже.

Вы думаете?

Да.

Вы друг ему?

Ну, что же?

Скажите искренно, как поступил бы он,
Когда бы кто ему был Лизой предпочтен?

А разве?

Ничего, – одно предположенье;
Клянусь вам, ничего. – Ну, вот и подозренье!

Я и не думал.

Нет? – Где вам меня провесть! —

А впрочем, хоть и я пленяю как ни есть,
Хоть Лизе нравиться и нет большого чуда,
Но всё, я вам божусь, что с ней еще покуда
Мы на учтивостях – и более никак.

Я верю без божбы.

А если бы не так,
На что б решился он?

Он с Лизой бы простился;
А там и с вами бы, конечно, объяснился.

Стреляться бы он стал? – Стреляться не беда!
Но быть ревнивым? – о! в нем вовсе нет стыда.
Отстаньте от него и будемте друзьями:
Давно заметил я тьму сходства между нами.

Я не таков, как он, а вас боюсь; – ужли
Вы баловнем любви невинно прослыли?

Кто счастлив не бывал? – Но я вам дам присягу,
Что в жизнь для этого не делывал ни шагу.

Бесчувственный! и вот пленяете вы чем!

Ба! – Не пленяется в наш век никто, никем, —
Всё дело прихоти и случая слепого;
А люди есть еще: не скажут вам ни слова,
Чтобы удач своих в любви не приплести.
Признаться, этого я не могу снести!
И как рассказывать о том, что так ничтожно?
С одной я, например, едва поверить можно,
Совсем не думавши, не знаю как успел;
Я даже говорить с ней вовсе не хотел;
И всячески она завлечь меня старалась,
Чтоб только отомстить – и ax! сама попалась.
Другой понравился с таким же я трудом,
Ну, отгадайте, чем? – любезностью, умом?
Нет! – бледностью лица! – Я был жестоко болен.
Зато болезнию потом как был доволен!
Одну имел я связь серьезную, – в нее
Вмешалось несколько достоинство мое;
Вот это было как…