Лев Толстой - Власть тьмы, или «Коготок увяз, всей птичке пропасть»

Никита( встает, обирает с себя солому ). Идите, а я сейчас приду.

Матрена. Ночная-то кукушка денную перекуковала. Меня не послухал, а за женой сейчас пошел. ( Матрена и Анисья идут. ) Идешь, что ль?

Никита. Сейчас приду. Вы идите, я следом. Приду, благословлять буду...

Бабы останавливаются.

Идите... а я следом. Идите же!

Бабы уходят. Никита глядит им вслед задумавшись.

Никита один, потом Mитрич.

Никита( садится и разувается ). Так и пошел я! Как же! Нет, вы поищите, на перемете нет ли. Распростал петлю да прыгнул с перемета, и ищи меня. И вожжи, спасибо, тута. ( Задумывается. ) То бы размыкал. Какое ни будь горе, размыкал бы! А то вот оно где – в сердце оно, не вынешь никак. ( Приглядывается ко двору. ) Никак, опять идет. ( Передразнивает Анисью. ) «Хорошо, и хорошо как! Полежу с тобой!» У! шкуреха подлая! На ж тебе, обнимайся со мной, как с перемета снимут. Один конец. ( Схватывает веревку, дергает ее. )

Mитрич( пьяный поднимается, не пуская веревку ). Не дам. Никому не дам. Сам принесу. Сказал, принесу солому – принесу! Микита, ты? ( Смеется. ) Ах, черт! Аль за соломой?

Никита. Давай веревку.

Mитрич. Нет, ты погоди. Послали меня мужики. Я принесу... ( Поднимается на ноги, начинает сгребать солому, но шатается, справляется и под конец падает. ) Ее верх. Пересилила...

Никита. Давай вожжи-то.

Mитрич. Сказал, не дам. Ах, Микишка, глуп ты, как свиной пуп. ( Смеется. ) Люблю тебя, а глуп ты. Ты глядишь, что я запил. А мне черт с тобой! Ты думаешь, ты мне нужен... Ты гляди на меня. Я унтер! Дурак, не умеешь сказать: унтер-офицер гренадерского ее величества самого первого полка. Царю, отечеству служил верой и правдой. А кто я? Ты думаешь, я воин? Нет, я не воин, а я самый последний человек, сирота я, заблудущий я. Зарекся я пить. А теперь закурил!.. Что ж, ты думаешь, я боюсь тебя? Как же! Никого не боюсь. Запил, так запил! Теперь недели две смолить буду, картошку под орех разделаю. До креста пропьюсь, шапку пропью, билет заложу и не боюсь никого. Меня в полку пороли, чтоб не пил я. Стегали, стегали... «Что, говорят, будешь?» Буду, говорю. Чего бояться дерьма-то? Вон он я! Какой есть, такого бог зародил. Зарекся не пить. Не пил. Теперь запил – пью. И не боюсь никого. Потому не вру, а как есть... Чего бояться, дерьма-то? На-те, мол, вот он я. Мне поп один сказывал. Дьявол – он самый хвастун. Как, говорит, начал ты хвастать, сейчас ты и заробеешь. А как стал робеть от людей, сейчас он, беспятый-то, сейчас и сцапал тебя и попер, куда ему надо. А как не боюсь я людей-то, мне и легко! Начхаю ему в бороду, лопатому-то, – матери его поросятины! Ничего он мне не сделает. На, мол, выкуси!

Никита( крестится ). И что ж это я в самом деле? ( Бросает веревку. )

Mитрич. Чего?

Никита( поднимается ). Не велишь бояться людей?

Mитрич. Есть чего бояться, дерьма-то. Ты их в бане-то погляди. Все из одного теста. У одного потолще брюхо, а то потоньше, только и различки в них. Вона! кого бояться, в рот им ситного пирога с горохом!

Никита, Митрич, Матрена ( выходит из двора ) .

Матрена( кличет ). Что, идешь, что ли? Никита. Ох! Да и лучше так-то. Иду. ( Идет ко двору. )

Перемена декорации. Изба первого действия, полна народом, сидящим за столами, и стоящими. В переднем углу Акулина с женихом. На столе иконы и хлеб. В числе гостей Марина, муж ее и урядник. Бабы поют песни. Анисья разносит вино. Песни замолкают.

Анисья, Марина, муж Марины, Акулина, жених, извозчик, урядник, сваха, дружко, Матрена, гости и народ.

Извозчик. Ехать так ехать, а церковь разве близко.

Дружко. А вот дай срок, вотчим благословит. Да где ж он?

Анисья. Идет. Сейчас идет, миленькие. Кушайте еще по стаканчику, не обижайте.

Сваха. Что ж долго? Уж с какого времени ждем.

Анисья. Придет. Сейчас придет. Стриженая девка косы не заплетет, тут будет. Кушайте, миленькие. ( Подносит вино. ) Сейчас идет. Поиграйте еще, красавицы, пока что.

Извозчик. Да уж все песни пропели ожидамши.

Бабы поют. Посередине песни входят Никита и Аким.

Те же, Никита и Аким.