Дмитрий Мережковский - Романтики (пьеса в 4-х действиях)

Дьяков.Оставьте, оставьте, папенька…

Александр Михайлович.Нет, не оставлю. Я за нее ответ дам Богу. За что же ты губишь ее? Можешь спасти и не хочешь.

Дьяков.Как спасти?

Александр Михайлович. Будто не знаешь?

Дьяков. Отнять Сашку?

Александр Михайлович. Ну вот – в одно слово.

Дьяков.Да разве это спасет?

Александр Михайлович.Спасет, если любит.

Дьяков.Нет, папенька, я этого не сделаю.

Александр Михайлович.Как знаешь. (Встает).

Дьяков.Постойте.

Александр Михайлович.Ну, что.

Дьяков.Нет, ничего.

Александр Михайлович.Боишься? Взять на себя не хочешь?

Дьяков.Не могу.

Александр Михайлович.А если я возьму? Не можешь и этого. Ну, ладно, делай, как знаешь, и я по-своему сделаю. Только не мешай, молчи, не говори никому… Даешь слово?

Дьяков.Даю.

Александр Михайлович.А знаешь что, Николай, ведь Миша-то, пожалуй, прав: дурак ты, просто дурак, да и только! Ты как думаешь, а?

Дьяков.Не знаю… Может и дурак.

Александр Михайлович.Ну и пусть! А я за такого дурака десять умных отдам. Христос с тобой!

Обнимает его. Входит Митенька

Александр Михайлович, Митенька, Дьяков.

Митенька.Александр Михайлович, пожалуйте-с.

Александр Михайлович.Что такое?

Митенька.Ничего особенного. Не извольте беспокоиться. Федька немного того… сшалил… как бы сказать поделикатнее… Не захотел «небесной гармонии»…

Александр Михайлович.Что вы врете. Покатилов? Опять, должно быть, выпивши?

Митенька.Никак нет-с. Ни в одном глазу.

Александр Михайлович.Да говорите толком, что случилось?

Митенька.Федька удавился. Только из петли вынули.

Александр Михайлович.Какой Федька?

Митенька.Забыли-с? Федька беглый, которого намедни высекли. Он самый. А вот и Климыч. И старуха с ним, Федькина мать. Слышите, воет.

Александр Михайлович.Господи, воля твоя!

Александр Михайлович и Дьяков уходят.

Митенька один. Вынимает из кармана штоф с рюмкою, наливает, подносит ко рту и, остановившись, прислушивается. Со стороны дома – бабий вой, из глубины рощи – голос Ксандры.

Митенька (пьет) . «Небесная гармония»… Эх-ма! Взять бы все за хвост да стряхнуть к черту!

Большие сени в Премухинском доме. Деревянная лестница наверх в мезонин. В сенях, посередине – дверь в прихожую; налево – во внутренние комнаты, направо – во флигель. Печь с лежанкой. Большое окно, закрытое ставнями. Вынесенная из дома ветхая мебель, клавикорды, арфа. Наверху лестницы – площадка с тремя дверьми: в Сашину комнату, в спальню Варвары и барышень. Ночь. В сенях темно, горит ночник.

Савишна и Феня. Савишна за столом, при свете огарка вяжет чулок. Феня метит белье.

Савишна.Выдь-ка за ворота, девушка, погляди, не едут ли.

Феня.Ни за что не пойду, Фекла Савишна, хоть убейте!

Савишна.Чего же ты дура, боишься? Светло на дворе, месячно.

Феня.Мало. что светло! В такие ночи нежить пуще бесится. В саду у нас – не к ночи будь сказано – Федька беглый ходит, удавленник; веревка на шее, лицо как чугун. язык высунут, пальцем грозит: «Ужо я вас всех!» Страсть!

Савишна.А ты скажи: «Аминь, рассыпься!» – он тебя и не тронет.

Молчание. Феня снимает со свечки.

Феня.А что я вас хотела спросить, матушка, правда ли, говорят, будто барин наш молодой, Михаил Александрович, тоже из таковских – не к ночи будь помянуты – как бишь их, вот и забыла…

Савишна.Фармазоны, что ли?

Феня.Вот-вот, они самые. Это кто ж такие будут?

Савишна.А которые господа, книжек начитавшись, ум за разум зашедши, в Бога не веруют, властей не почитают, против естества живут, хуже язычников.

Феня.Ужли ж и он из таких? И что это с ним попритчилось?

Савишна.Мало, видно, учили смолоду. Такой был ребенок брыкливый, такой хохорь – просто беда! Ни лаской, ни сердцем. Мишины-то эти проказы мне вот где! Раз целую деревню чуть не спалил, огнем играючи… Да погоди, ужо беды наделает!