Дмитрий Мережковский - Царевич Алексей (трагедия в 5-ти действиях)

Алексей.Прочту ужо. Ступай.

Румянцев.Без ответа уходить не ведено.

Алексей.Болен я, Иваныч, дюже болен. Вишь, и батьку позвал причастить. Аль больного потащишь? Ну, а как из меня на дороге и дух вон, – ты же в ответе будешь…

Румянцев.Зачем больного тащить? Нет на то повеленья от батюшки. Как будешь здоров, так и поедешь. А то и вовсе не езди, – воля твоя.

Алексей.Правда, Иваныч? Не лжешь?

Румянцев.Зачем лгать? Пес лжет.

Алексей.А ты побожись.

Румянцев.Вот-те крест!

Алексей.Ну, ладно, ступай. Ответ будет к завтраму.

Румянцев. Никак нет, до завтраго ждать не можно. Сим же часом и обратно. Знаешь дело наше курьерское: одна нога здесь, другая там.

Алексей.Да уж больно, Иваныч. неможется. Видишь, как скрючило. Хоть часок подожди.

Румянцев.Разве часок… Честь имею кланяться, ваше высочество.

Уходит.

Алексей (хочет распечатать письмо и не может, руки трясутся. Отдает О. Якову). Ну. распечатай.

О. Яков (распечатав письмо, отдает Алексею). Читай.

Алексей (читает). «Мой сын. Понеже когда прощался и спрашивал о резолюции… на что ты говорил… к наследству быть не можешь… в монастырь желаешь… Ждал семь месяцев… Но по ся поры не пишешь… Немедленно резолюцию возьми»… Ох, батя, не могу, не вижу… Читай ты.

О. Яков (читает). «Резолюцию возьми; или первое, или другое. И буде первое, то поезжай сюды, в Копенгаген, ни мало не мешкая. Буде же другое, то отпиши, куды и в которое время, и день, дабы я покой имел в своей совести, чего от тебя ждать могу. О чем паки подтверждаем, дабы сие конечно учинено было, ибо я вижу, что время токмо проводишь в обыкновенном своем неплодии. Петр».

Молчание.

О. Яков.Ну, что скажешь, Петрович?

Алексей.А ты что?

О. Яков.Ступай в монахи: клобук-де не гвоздем к голове прибит, – можно и снять. Покой тебе будет, как от всего отстанешь.

Алексей.Эх, батя, хорош монах! С блудной девкой свалялся. Богу солгать, душу погубить.

О. Яков.Ну, так к отцу поезжай.

Алексей.Под топор на плаху?

О. Яков.Так как же, царевич? Либо то, либо это.

Алексей.Все едино. Два конца веревки, а петля одна: за какой ни потянешь – удавишься.

Входят Кикин и князь Долгорукий.

Алексей.Кикин! Князенька! Сейчас за вами посылать хотел. Курьер от батюшки.

Кикин.Знаем. Для того и пришли.

Долгорукий.А ты, что, ваше высочество, обвязан? расхворался, что ль?

Алексей.Нет, здоров. Страха ради батюшкина болезнь себе притворил. (Подает письмо). Вот, читайте.

Долгорукий и Кикин читают. Алексей скидывает одеяло, шлафрок, колпак и полотенце. О. Яков идет к двери.

Алексей.Куда ты, Игнатьич?

О. Яков.В крестовую, всенощну служить.

Алексей.Помолись за меня. Тяжко мне, родимый, тяжко.

О. Яков.Небось, светик. Бог тебя избавит, чаю. скоро-де свершится, скоро! (Обнимает и крестит).

Долгорукий (отдавая письмо). Ну, что, царевич, какую возьмешь резолюцию?

Алексей.Не знаю. А вы что скажете?

Кикин.А вот что: взявши шлык, да в подворотню шмыг, поминай, как звали, по пусту месту хоть обухом бей!

Долгорукий.Кабы случай, я бы в Штетин первый изменил, лытка бы задал!

Молчание.

Кикин.Так как же, Петрович?

Алексей.Не знаю. Куда мне от отца уйти?

Кикин.Воля твоя, государь, а только попомни: отец не пострижет тебя ныне, хотя б ты и хотел. Ему друзья твои, сенаторы, приговорили, чтобы тебя при себе держать неотлучно и с собою возить всюду, чтоб ты от волокиты помер, понеже-де труда не понесешь. И батюшка на то сказал: «ладно-де, так!» Да рассуждал ему князь Меншиков, что в монашестве тебе покой будет, можешь и долго прожить. И по сему слову дивлюсь я, что тебя давно не взяли.

Долгорукий.А, может, и то учинят: как будешь в Дацкой земле, и отец тебя посадит на воинский корабль, под претекстом обучения, велит вступить в бой с шведским кораблем, который будет поблизости, чтоб тебя убить, о чем из Копенгагена есть ведомость. Того для, тебя и зовут, и, окромя побегу, тебе спастись нечем. А самому лезть в петлю сие было бы глупее всякого скота.

Кикин.И еще помни: буде убежишь, а батюшка пришлет уговаривать, чтоб вернулся, и простить обещает, – не езди: он тебе по суду голову отсечет, а то и без суда, своими руками убьет… Ну, что ж молчишь? Решать изволь…